Безнаказанность для преступника,
как овация для актера.
Эдуард Севрус
Писатель
В подъезде старой панельной «хрущевки» было грязно и пахло сыростью из подвала. Девушка фыркнула и стала быстро подниматься по ступенькам. Её каблучки звонко простучали до пятого этажа и остановились. После дребезжащего звонка прошла минута, прежде чем дверь, обитая дерматином, со скрипом отворилась, и в проеме показалось небритое лицо мужчины средних лет в несвежей майке и потертых «трениках». Он смерил гостью оценивающим взглядом и спросил, почесывая заросший подбородок:
– Чё надо?
Девушка суетливо полезла в дамскую сумочку, висящую на плече, но потом резко отдернула руку, словно её пальцы там кто-то схватил острыми зубами, и тихо проговорила:
– Привет от Цезаря!
– Так бы сразу и сказала! Проходи, – хозяин распахнул перед ней дверь, а сам вышел в подъезд и прислушался. Потом, на всякий случай, оперся животом на перила и, щурясь, посмотрел в лестничный проём.
– Одна пришла?
– Одна.
Гостья сделала несколько робких шагов и остановилась в нерешительности в захламленном коридоре. Она хотела снять обувь, но, увидев грязные полы, осталась в сапогах.
– На кухню иди, – кивнул мужик, – садись вон на ту табуретку.
Она послушно прошла и села.
– Ну и? – хозяин расположился на стуле напротив.
– Вы сможете переделать травматический пистолет в боевой? – виновато спросила она.
– Показывай, – ухмыльнулся тот.
Девушка оглянулась по сторонам и, достав из сумочки оружие, аккуратно положила его на стол.
– Так, – мужик повертел пистолет в руках, – для самообороны приобрела или для охоты?
– А вам-то зачем это знать? – вдруг осмелела гостья. – Вы скажите прямо: сделаете или нет?
– Сделать-то я сделаю, но предупреждаю, чтоб знала: за стрельбу из такой штуковины тебя привлекут к административной ответственности, а вот когда я переделаю его в боевой, – он провел пальцем по стволу оружия, – пахнет уже «уголовкой». Хочешь на зону попасть?
– Нет, конечно, – растерялась она.
– Между прочим, застрелить можно даже из детского пластмассового пистолетика, – хмыкнул хозяин, – смотря куда метиться и чем зарядить. А ты, значит, с этим ТТэшкой на охоту собралась?
– На охоту.
– Зверь крупный?
– Не мелкий.
– Ну если не мелкий, – он покачал головой и после недолгой паузы заговорил, -внешне ТТэшки практически не отличаются друг от друга. Что пневмо, что травматика, что боевой. Все выпускаются на Ижевском оружейном заводе. Но по степени причиняемого вреда разница огромная. Так-то, барышня!
Девушка внимательно слушала мастера.
– Знаешь, сколько я беру за работу?
Она молча кивнула.
– Оставь задаток.
– Сколько?
Он назвал сумму, а гостья достала купюры из кошелька и положила перед хозяином на стол.
– Тебя кто-то обидел? – смягчившись, спросил он.
– Да, – махнула она головой.
– Ладно, сделаю.
– А когда?
– Приходи через неделю.
Она встала и прошептала:
– Спасибо.
– Не за что пока, – он посмотрел на неё, потом на пистолет, одиноко лежащий на столе.
Март 2005 г.
Молодая женщина зашла в торговый центр и оглянулась, выискивая взглядом свободную тележку для покупок. Ни одной! Нескончаемый поток людей, входящий и выходящий через стеклянные двери супермаркета, и пустое сиротливое место, где обычно стоят пластмассовые корзины и продуктовые коляски. Так всегда бывает перед праздниками. Юля Симонова в очередной раз отругала себя за то, что не позаботилась о покупках заранее. Но вырваться с работы в последние дни было просто не реально. На телестудии «Телеком» перед международным женским днем был страшный аврал: передачи, сюжеты, репортажи. Главный редактор нагрузила всех сотрудников заданиями, а ей, Юле, досталось больше других. Только вчера она закончила монтаж своей авторской программы, а сегодня, шестого марта, уже уезжала в командировку в Оренбург на фестиваль художественной самодеятельности. Конкурсная программа ожидалась насыщенная. В течение недели творческие коллективы из восьми городов представят номера по нескольким номинациям: групповое пение, сольное, фольклор и танцы. А основной задачей съемочной группы все это снять и, разбавляя информацией о городе, фестивале, других конкурсантах, сделать целую серию репортажей для показа в эфире ведомственного телеканала.
Предстояла длинная дорога на автобусе вместе с художественной самодеятельностью предприятия «Нефтегазмет», в состав которого входила и студия «Телеком». Поэтому Юлии Симоновой для начала надо было запастись едой на всю дорогу до Оренбурга и купить продукты для дочери, которая изъявила желание всю неделю, пока будет отсутствовать мама, жить одна, а не переселяться, как было раньше, к бабушке. Юля не стала спорить с девочкой, решив, что Марта – человек серьезный и самостоятельный. Тем более, что через несколько дней ей исполнится тринадцать лет. Журналистка еще раз обвела взглядом суетливую толпу надеясь, что кто-нибудь начнет освобождать тележку от покупок, но тут услышала за спиной свое имя. Она оглянулась и рядом с входом в торговый зал увидела Лену Веселову из фольклорного ансамбля «Рапсодия».
– Привет! – помахала она ей рукой.
– Осталась без коляски? – улыбнулась приятельница, кивая на тележку перед собой. – Можем пользоваться одной! Или ты собралась основательно затариться, и тебе нужна отдельная?
– Нет, думаю я тебя сильно не стесню, – радостно отозвалась журналистка и пошла с Еленой рядом, – хотела продукты в дорогу купить. Что еще делать в автобусе пятнадцать часов?
– Так ты с нами едешь в Оренбург? – поглядывая на полки с консервами, спросила девушка.
– Да, будем снимать фестиваль.
– А оператор кто?
– Слава Дьяков.
– Не знаю такого, – пожала плечами Лена, – нас всегда снимал Витя Николаев. Он же у вас самый лучший оператор, да?
– Да, – кивнула Симонова, но продолжать разговор на эту тему не стала.
С Виктором она не разговаривала уже несколько месяцев, и это ее очень угнетало. Конечно, она бы с удовольствием поехала в командировку с ним, учитывая его профессионализм в работе и их трепетные чувства друг к другу. Но в графике съемок оператором был записан Дьяков, и так тому и быть. Славик – приятный парень, вежливый, воспитанный и относится с уважением к ее особе, так что это лучший вариант из всего операторского цеха их телестудии.
Вернувшись домой, Юля разложила покупки по полкам холодильника и заглянула в комнату дочери.
– Марта, давай я тебе покажу, что и где лежит на кухне, – предложила она, – чтобы тебе легко было ориентироваться тут без меня.
