Все складывалось на редкость счастливо. Пока машина мчалась вдоль Садового кольца, Влад Пухальский всерьез думал о том, что удача идет к нему в руки не случайно, как некоторым другим, а вполне закономерно. Он заслуживал ее тем, что с рождения был хорош, умен и расчетлив.
Оттого весь мир создан как бы для него. Марина прижимается легким плечом – для него. С большой стены смотрят физиономии популярных артистов, предлагающих натяжные потолки, – ему интересно! Летящая дорожка рекламных огней радует его взор. А сидящая у дороги нищенка с трясущимися руками как бы показывает ему весь мир в гигантском разломе – с вершиной и пропастью. В этом мире он с рождения занял определенное место. И если переделать к лучшему мир он не может, то свое выгодное положение должен осознавать и использовать на все сто.
Марина сдалась наконец после двух недель осады. Вот она рядом. А разыгрывала девичьи капризы с таким искусством, что он чуть было не поверил. Но это понимание пришло позднее, когда уже в памяти всплывала ослепительно прекрасная обнаженная фигура. У этой юной хрупкой девочки оказались прекрасно сформированные бедра зрелой женщины, приготовленной самой природой к продолжению рода. Вот только голова была устроена по-другому и нацелена исключительно на праздник и удовольствия. Впрочем, в этом они с Владом Пухальским были единодушны. И он, клятвенно заверив ее в стремлении жениться как можно скорее, теперь лениво обдумывал пути отхода. Зачем себе портить праздник? Марина и так принадлежит ему. И пока женитьба не связала по рукам и ногам, у него никаких обязательств – одни права. Под тихую мелодию, доносившуюся из приемника мчавшегося автомобиля, они в нежном порыве сплели пальцы, и Влад вдруг обнаружил, что его рука в запястье тоньше, чем у Марины. Да и вся она не такая уж хрупкая. И вчера проявила себя умной и зрелой, когда, устав от сопротивления, вдруг произнесла будничным тоном:
– Ну ладно! Пойдем…
У него почему-то сразу пропало желание, и он выглядел не самым лучшим образом. Ему даже показалось позднее, что она изображала любовь и удовлетворение от близости. Но женщины в любовных играх искусные актрисы. Однажды уяснив это обстоятельство, он не слишком занимал себя подобными вопросами. А одной из подружек, которая жаждала продолжения любовной игры, ответил спокойно:
– Я свое дело сделал. Теперь делай ты свое.
Он знал, что Марина влюблена в него без памяти, и никакие силы не могли изменить этого положения. Он и сам за ней охотился долго и настойчиво. И дело заключалось даже не столько в хороших внешних данных очередной приятельницы, но и в прямом расчете. Ее отец был начальником Научно-исследовательского института криминологии, изучавшего, по словам Марины, причины возникновения и роста преступности. А все связанное с криминалом, как полагал Влад, должно было обязательно иметь отношение к «кормушке». Марина же была единственной дочерью этого куркуля. Тут следовало хорошенько поразмыслить.
Отец Влада тоже был при деньгах, хотя занимался неизвестно чем. И держал сына на расстоянии от своих занятий, снабжал только деньгами, но в дела не пускал. Он выглядел всегда жалким, тощим человечком. В сознании же Влада Пухальского прочный официальный статус всегда очень много значил.
Машину занесло на повороте, и Марина прижалась к Владу. По его расчетам, это была десятая в его жизни звезда, но самая яркая. Они договорились о помолвке, и это событие, безусловно, следовало отметить.
Влад мысленно подбирал подобающий такому случаю ресторан. Наконец выбрал увеселительное заведение недалеко от Кольцевой дороги, где бывал однажды. Он еще не сказал Марине о своем решении. По пути она хотела заехать домой, чтобы представить Влада отцу, а главное – взять еще денег и чувствовать себя полностью независимой, как она любила.
Против этого Влад Пухальский никогда не возражал. Более того – поддерживал.
Не без интереса вступил Влад в квартиру Марины Викуловой, примериваясь к тому, что со временем может стать ее владельцем.
Домик был из тех, которые строились недавно, но современный дизайн его не успел коснуться. Подъезд убран небрежно, на скорую руку. Вестибюль с дежурным охранником показался унылым, как и сам дежурный. Почтовые ящики, домофон – старой конструкции, такой же, как в исчезающих пятиэтажках. Из двух лифтов работает один. Обычная российская действительность. Но все-таки не надо подниматься пешком на девятый этаж. А если бы на шестнадцатый?
Влад уже представлял себе планировку и не ошибся. Небольшой холл, тесная кухня. Комнаты, правда, изолированные. Владелец криминальных тайн мог бы, по мнению Влада, подобрать себе жилье и побогаче. Пройдясь по комнатам, Влад скептически отметил, что у него в квартире прихожая гораздо шире. И комнаты просторнее. И люстра, не в пример ученому-криминологу, из чистого хрусталя.
Самого Викулова не было.
Большой портрет отца Марины на стене сразил Влада. Квадратное лицо с бульдожьими скулами, напряженный взгляд, точно Викулов шел на съемку с пространным рассказом об организованной преступности, о бесконечных преступных цепочках, которые скрупулезно исследует вверенный ему институт. И хозяин для большей убедительности стискивал зубы, чтобы не разразиться криком: «Ну я вам еще покажу!»
Заметив ироничный взгляд гостя, Марина с улыбкой пояснила, что портрет заказывали специально, так как у папы грядет юбилей. Она обдумывает, какой сделать подарок, и приглашает Влада принять участие. А значит, как понял Влад, приглашает на юбилей. Да иначе, по его теперешнему положению, и быть не могло.
С некоторой завистью Влад подумал, какой правильной и обеспеченной жизнью жила в этом доме Марина, окруженная родительской лаской и любовью, приученная, очевидно, ощущать себя самой лучшей, самой счастливой и красивой. Влад до этих вещей додумывался сам. В своем доме он всегда ощущал себя одиноким и непонятым. Мать вообразила, что власть над сыном дана ей природой, если уж ничего другого не отпущено, поэтому была строга, непререкаема. И когда, особенно в младшем возрасте, Влад пытался настоять на своем, в глазах матери замечал холодное бешенство, точно она была не обыкновенной почтовой служащей, а египетской царицей, способной движением пальца послать ослушника на казнь. Это ощущение постоянно совершаемой казни Влад запомнил навсегда. И кто его после этого мог упрекнуть в холодности и злости?
А у Марины все было по-другому. В ее спальне, куда Влад еще раз заглянул перед отходом, все говорило о родительской заботе и любви, дышало порядком, к которому ее приучили и к которому она привыкла. Красивая, аккуратно заправленная кровать, чистые голубые шторки, школьный глобус на столе, удобное кресло и романтичная картинка в рамке на стене – белопарусная яхта на лазурной морской волне. Конечно, в отцовский юбилей она первая с радостью обнимет и поздравит его с благодарностью за всю ту заботу, которой он окружил ее.
