По окрестностям города Архангельска гулял лёгкий, осенний ветерок. Мутное небо пестрило холодными оттенками. Томно сияло солнце. Лес шумел. По воздуху кружили разноцветные листья разных мастей. Тут и клён и сосна и берёза. В небольшом перелеске расшумелись вороны. Они лихо закружили над насиженными местами. По крутому пригорку живо поскакал ловкий золотистый заяц. Его большие уши забавно косились. Вдоль высоких елей вилась узкая, глиняная дорога. На ней косились глубокие, сухие колеи. На пригорке резко появился большой, тёмный джип. Мелькнул блестящий кузов. На дождевом стекле сияли чудные блики. За рулём иномарки восседал крутой авторитет по кличке Опер. Он тут же слегка сбавил обороты. В зеркале заднего вида мелькнуло его суховатое, морщинистое лицо, – глаза узкие тёмные, нос немного витой, губы тонкие. Он несколько лет трудился в органах внутренних дел. Но затем уволился по собственному желанию. Его подозревали в изнасиловании. А ещё с ним связывалось одно дело, где был задействован групповой разбой. Чтобы замять дело и стать непричастным, он уволился. Затем быстро нашёл новую работу. Он устроился охранником в ночной клуб, который принадлежал мафиози Арсению Копканову. Того так и называли в народе Капкан. Рядом в салоне на пассажирском сидении находился приятель по прозвищу Солист. Он смаковал сигарету. Дымок плавно разлетался в разные стороны. Кличку получил за то, что в детстве играл на скрипке. И часто стоял на паперти. Но зарабатывал немного. Лицо белое, как у вампира, – глаза большие синие, нос тонкий, точно ломаный, губы полные сухие. Ему недавно исполнилось двадцать три года. Но он уже побывал в тюрьме дважды. Поначалу за мелкую кражу. А затем его взяли после налёта на банк. На заднем сидении отдыхал крутой делец по кличке Арнольд. Он носил короткую причёску. Глаза томные скрывали тёмные очки. Лицо имел грубое, точно отливали в механическом цеху. Двужильный парень заметно подрожал своему голливудскому кумиру Арнольду Шварценеггеру. Его имя по паспорту Фрол. Он жил в спортзале, который находился в подвале многоквартирного дома. И сумел быстро накачать неплохие бицепсы. Его торс был мощным прямо, как у кинозвезды. На одной «стрелке» за городом он себя лихо проявил. Фрол голыми руками разделался с тремя амбалами, которые хотели отправить его к ангелам. Он одного утопил в луже. Второго задушил ивовой вицей. А третьему разорвал плоть своей неуёмной силищей. Сейчас он спокойно сидел на кожаном сидении и листал журнал, в котором имелись смешные комиксы. Парень мило ухмыльнулся. Он окончи только три класса в начальной школе. Родителей своих не знал. Жил у дедушки Пахома, пока тот не представился. Затем Фрол нашёл себе пристанище у мафиози. И проявил себя лучшим образом. Он умело отбивал почки своим ненавистным визави. Он участвовал в нескольких «стрелках», где всегда точно орудовал пулемётом. Он изрешетил немало своих соперников.
В просторном багажнике автомобиля лежал связанный верёвкой по рукам и ногам бизнесмен Аникий Николаевич Соломонов. Ему недавно исполнился тридцать девятый год. Он был родом из интеллектуальной семьи. Его папа Николай работал в издательстве. Мама Тоня преподавала иностранный язык в университете. Сам он окончил юридический факультет в педагогическом вузе. Затем ударился в бизнес. Он открыл небольшую, туристическую компанию, которая быстро развивалась. У него появилась сеть турфирм под названием «Дежавю». Деньги поступали немалые на счета компании. Он женился на своей однокурснице Мусе Норкиной. Она родила красивую дочь Олю, которой недавно исполнился пятый годик. Аникий имел довольно приятную внешность, – волосы тёмные короткие, глаза большие карие, нос плотный небольшой вздёрнутый, губы тонкие цвета спелой вишни. Сейчас на нём красовался атласный томно – синий, но сильно мятый костюм. Рубаха светлых тонов заметно замаралась кровью. На лице имелись кровоподтёки. Один глаз сильно затёк и воспалился. Ещё красовались синяки, сечки и ссадины. Два дня назад вечерок Аникий ехал на своём светло – зеленоватом внедорожнике домой. Его остановили сотрудники патрульной службы, махнув тёмно – белой палочкой. Этот маскарад организовали люди мафиози Капкана. Джип остановился. Аникий вышел из автомобиля. Его тут же скрутили, крепко ударив под дых резиновой палкой. Затем погрузили в свой внедорожник. Они действовали быстро и уверенно. Аникий очнулся уже в заброшенном бункере, где его пытали утюгом и паяльником. Ещё били кастетом, битой и отвёрткой. Авторитет Арнольд лично отрабатывал удары ногами. Он бил своего визави, как грушу. Он умело крутил сальто и вертушки. Его кожаные сапоги сильно окропились кровью. Аникий сдался. Он трясущейся рукой подписал все имеющиеся бумаги, по которым все активы переходили на сторону мафиози. Сам Капкан распорядился отвезти бедолагу в лес. Там привязать к дереву и оставить в глуши. За дело взялись его преданные авторитеты Арнольд, Опер и Солист. Все имели неплохой послужной список. И значились на высоком счету. Они тут же получили свои законные гонорары по сто тысяч долларов.
Автомобиль, шумя мотором, чуть покосился на глиняной дороге. Аникий, лёжа на боку, чуть пошевелился. Глаза прищурились. Он глотнул немного своей кровавой слюны. Голова кружилась. Мучила боль в спине. Руки ломало. Они сильно затекли. «АААА… ААА. Где я? Вот же хреново как. Куда меня везут? Ничего не понимаю… Они меня куда – то везут ублюдки… Что им надо? Я всё подписал… Зачем? Просто не мог терпеть боль… Любой бы подписал. Они забрали всю мою недвижимость и фирму… Деньги со счетов тоже… Вот же ублюдки. Сначала звонили и угрожали… А теперь вот так. АААА… ААА. Теперь мне конец… Они меня не отпустят… Вот же уроды… Куда они меня везут? АААА… ААА…», – подумал Аникий.
Утомлённое солнце томно сияло на туманном небе. Поддувал лёгкий ветерок. Глиняная дорога крутилась. Она то поднималась в горку, то круто обрывалась низиной. Автомобиль, сверкнув фарами, выехал на широкую площадку. Опер чуть вывернул руль. Он нажал на педаль тормоза. Слегка заскрипели колодки. Мотор чуть затих. В салоне играла лёгкая мелодия. Она расслабляла. Солист бегло глянул на своего приятеля. Он затянулся табачным дымом.
– Слушай, Солист. Не дыми в салон и так тошно, – сказал Арнольд, отложив журнал в сторону.
– Да. Я не дымлю…
– Аха… Тут не курящие люди сидят… Вообще-то… А это вредно… Понял меня, – добавил Арнольд.
– А ты меня на понял, не бери, понял…, – резко сказал Солист.
