1. Пролог
Толстые кожаные наручи плотно обхватывают запястья и присоединены к цепям, свисающим с потолочной балки. К поножам прикреплена распорка. Я обнажена, и рыжие кудри в беспорядке рассыпаны по плечам.
Лорд медленно обходит меня по кругу, постукивая стеком по голенищу сапога, потом останавливается напротив. Я с вызовом смотрю ему в глаза. Покорности он от меня не дождется, да и свой страх я ему не покажу.
Мне есть чего опасаться: я нарушила данное ему слово. Что он может со мной сделать? Все, что угодно. Лорд уже продемонстрировал свою власть и силу. Меня поймали и доставили к нему, раздели и приковали. Если он захочет, мое тело сгниет где-нибудь в туманных английских болотах.
- Итак… - Кончик стека скользит по моему бедру, по животу и упирается в тело чуть пониже пупка. – Ты знаешь, почему ты здесь.
- Да, сэр, - соглашаюсь я. – Как и то, что вам плевать на постулаты.
Стек со свистом рассекает воздух. Я зажмуриваюсь, ожидая удара, но его нет. Ощущаю прикосновение к щеке – нежное, ласкающее, - и открываю глаза. Лорд нависает надо мной, очерчивает пальцами абрис лица. Я с трудом выдерживаю его взгляд: в темных глазах за прорезями маски нет ни капли сочувствия.
- Дерзишь, - шепчет он, наклоняясь к уху.
И снова обходит меня по кругу. Стек касается спины, скользит по ягодицам, поглаживает кожу на внутренней поверхности бедер. Лорд накрывает ладонью грудь, сдавливает пальцами сосок. Я вытягиваюсь в струну, насколько позволяют цепи и распорка, и стискиваю зубы. Если бы руки были свободны, залепила бы наглецу оплеуху.
- Так противно, Ева? – спрашивает он, лаская другую грудь.
- Да… сэр, - шиплю я.
Не верит. Чувствую его пальцы между ног. Не хочу это терпеть!
- Красный! – кричу я, позабыв, что правила больше не действуют. Лорду плевать на стоп-слово. – Красный!
Странно, но он отступает. Отходит в сторону и пристально смотрит, скрестив на груди руки. Я пытаюсь выровнять дыхание, хватая ртом воздух.
Ненавижу! Всех похотливых мужиков – ненавижу!
Лорд неожиданно наклоняется и отстегивает распорку, потом обхватывает меня за талию и освобождает руки.
- На ногах держишься?
Я киваю, и он меня отпускает.
- Оденься.
В углу студии на стуле нахожу свою одежду, и только теперь замечаю, что дрожу. Стараюсь одеваться несуетливо, как будто никуда не спешу.
И что, теперь меня отпустят?
- Присядь, - велит Лорд, кивая на стул.
- Спасибо, я пешком постою, - бормочу я по-русски.
- Сядь. – В голосе Лорда появляются такие нотки, что я предпочитаю сделать то, что он хочет. – И послушай, что я скажу.
Судя по его тону, ничего хорошего я не услышу.
- Ева, ты меня обманула.
- Да, сэр, - соглашаюсь я. – Простите, пожалуйста.
- Прощу. – Он сверлит меня взглядом. – Накажу – и прощу.
- Сэр… - Я нервно сглатываю. – Но я не ваша подчиненная. Я мазохистка, нижняя, но не…
- Ты меня обманула, - напоминает он, перебивая. – Возможно, я силой заставил тебя дать слово?
- Нет, сэр… Но… но…
- Что, Ева? Когда мы договаривались, никаких «но» не было. Ты дала слово, зная, что его нарушишь.
Он не спрашивает, а я и не думаю возражать.
- Да, сэр.
- Так прижало, да, Ева?
- Да, сэр… - шепчу я.
- Вот поэтому ты примешь мое наказание. Иначе голод будет преследовать тебя вечно. Во всяком случае, пока ты в Англии.
Лорд не шутит и не запугивает, я верю – он может это устроить.
- И приятный бонус, - продолжает он. – После я дам тебе рекомендацию в клуб LL. – Его губы расплываются в легкой улыбке. – Ты же хочешь этого, Ева?
Какой смысл врать? Я мечтаю попасть туда с тех пор, как переехала в Лондон.
- Да, сэр. – Следующий ход за мной. – Как вы хотите меня наказать?
Лорд знает мои предпочтения и мою фобию. Навряд ли он накажет меня болью, а вот сексом – запросто. Я могу отказаться и уйти, но я этого не сделаю. Проще стиснуть зубы и перетерпеть, чем потом выть без того, к чему привыкла.
- Пять вечеров в статусе рабыни в клубе.
Он охренел?!
Лорд наслаждается произведенным эффектом.
- Простите, сэр. Возможно, я неверно перевела. – Он знает, что я русская. Правда, мой английский давно безупречен. – Повторите, что вы сказали?
- Все ты верно поняла, Ева. – Лорд цепляет меня пальцем за подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза. – Рабыня в клубе LL. Или…
- Или? – Цепляюсь за возможность выбора. – Что-то еще?
- Или станешь моей личной игрушкой, на месяц.
Он серьезно думает, что это лучше, чем пять вечеров в статусе рабыни?
- В чем подвох? – спрашиваю я, ежась под его холодным взглядом.
- Спроси, в чем преимущество, Ева.
- Какие могут быть преимущества? Это же наказание.
- И все же одно есть. Ты боишься секса, верно?
- Не боюсь, - упрямо возражаю я. – Не хочу. Мне не нужен секс, мне нужна боль.
- Рабыня должна исполнять любые желания того, кто ее купил. В клубе редко покупают кого-то на вечер, чаще – на сессию. У рабыни, принимающей статус в наказание, нет табу, а стоп-слово означает одно – «черная метка» в сообществе. Сколько раз за вечер тебя могут трахнуть, Ева?
- А за месяц? – усмехаюсь я.
- Бинго! – восклицает Лорд, щелкая пальцами. – Но я обещал тебе преимущество, помнишь?
- И какое?
- Со мной у тебя не будет секса, пока ты сама этого не захочешь.
- Серьезно?
- Я похож на шута? – интересуется Лорд, и я замечаю, как опасно блестят его глаза.
- Простите, сэр. В это трудно поверить. Зачем вам такая игрушка?
- Чтобы играть, Ева. – Он улыбается, и меня передергивает от какого-то животного страха. – Чтобы играть.
2. = 1 =
- Всего доброго, мисс Гранская.
- Всего доброго, Джуди.
Попрощавшись с девушкой, работающей на ресепшене, Ева толкнула стеклянную дверь и вышла на улицу. Холодный ветер заставил поднять воротник пальто повыше. Перчатки Ева забыла дома, и пальцы озябли, пока она спешила к автобусной остановке.
Закончилась еще одна рабочая неделя, впереди выходные, а в перспективе ужин и скучный вечер у телевизора. Если позволит погода, завтра она погуляет по Лондону, нет – пройдется по магазинам. А послезавтра будет мечтать, чтобы побыстрее наступил понедельник. Проблемы пациентов обычно заставляют забыть о собственных неприятностях.
Ева Денисовна Гранская переехала в Лондон три месяца назад. В России она работала врачом по специальности «акушер-гинеколог», и в Великобританию попала по приглашению знакомого, владельца частной клиники. Медицина здесь, как известно, бесплатная, и при этом такая «ненавязчивая», что выходцы из бывшего СССР предпочитают оплачивать услуги и получать помощь сразу, а не через три-четыре недели. Например, первый триместр беременности за беременность не считается вовсе – ни на учет не ставят, ни УЗИ не делают. «Вы беременны? Приходите после двенадцатой недели». А на роды принимают, когда промежуток между схватками всего две минуты. «Как, что делать? Дома сидеть. Раньше можете не приезжать».
