Туфли шикарные, розовые, с золотистой окантовкой по ранту и такой же подметкой. В комнате телевизор работает, что ли? Мишка вернулся с работы? Странно, он ведь только неделю назад, наконец-то устроился на хорошее место, рано еще для отгулов или выходного незапланированного. И звуки несущиеся из спальни, скорее стоны... Он что там смотрит? Господи.
Мозг работает с пробуксовкой, не воспринимает полученную мной информацию. Я разуваюсь, аккуратно ставлю свои ботиночки на полку, поправляю чужие туфли. Нет, это не подарок, как я подумала сначала. Обувь не новая, и размер такой... Совсем не мой, кукольный.
Чертов пакет в руке кажется мне тяжеленным. И расстояние от входной двери, до двери спальни, просто путь на Голгофу.
-Мишунь, ты сколько своей врать то собираешься? Думаешь она не поймет, что ни на какую работу ты не устроился, когда ты зарплату не принесешь ей в клювике вовремя? Мое предложение все еще в силе. Мне не нужны твои гроши, мне нужен ты.
-Тебе сейчас надо портить мне настроение, бусинка? - мурчит мой муж МОЙ. Я знаю эти его интонации. Я слышу их каждый раз, когда...- Я не продаюсь. Только любовь.
- Скажи это своей клуше, которую доишь не разгибаясь. Пусти. Ой, бешеный,- разливается дробным звоном тихий женский смех. А мне кажется, что он громоподобный и убийственный.- О, Мишутка, да ты сегодня...
Я слышу звонкие причмокивания, громкие, оглушительные. К горлу подскакивает едкая тошнота.
-Ты такая шикарная, Лилька. Космос,- стонет Мишка. А я вдруг понимаю, что давно, а точнее никогда не слышала таких слов от него. И стона не слышала, и вот такого раболепия в голосе.
- Миш, поехали ко мне, а,- простонала снова незнакомая мне Лилька.- Мне все время кажется, что тут я слышу дыхание твоей страшилы. И вообще, я давно тебе предлагала переехатьиз этой конуры. Я не буду тебя заставлять работать. Ты мне, малыш, для другого нужен.
- Лиль, детка, давай не сейчас. Боже, я сойду с ума, если сейчас тебя не...
Мне кажется, что я врастаю в пол. Просто пускаю корни, не в силах двинуться с места. Врал? Он мне врал? Все два года он меня обманывал, а я дура верила. И в признания его я верила, и каждому слову. А теперь, за дверью моей квартиры, на моей кровати он любит другую женщину, которая хорошо ему знает цену. Она не дура, она красотка, она желанна, а я... Но зачем? За что?
-Я тебе обещаю, еще немного. Я подам на развод, разделю эту чертову квартиру и буду весь твой. Ну зря что ли я два года эту каракатицу обихаживал? И учти, крошка, я не альфонс.
Я приваливаюсь спиной к стене, задыхаясь от смеха, рвущего мое горло. Боже. Квартира. Мишка лимитчик, приехал покорять столицу, а покорил библиотекаршу очкастую, ха... Пришел за учебником каким-то, а ушел со мной. У него было планов громадье, и институт, и амбиции. Он читал Бродского в наше первое свидание. Водил меня по набережной. И рассказывал о том, чего хочет добиться. А я слушала, слушала. Думала знаю его всего, до родинки, до шрама. А я... Я какая дура, была для него просто перевалочным звеном.
Ну что ж, вторая часть марлезонского балета. Толкаю дверь, ручка новая холодит руку. Я то дура деньги копила, ремонт делала. Паркет этот Мишка захотел. И я повелась, блин, хотя больше любила старый, скрипучий, оставшийся еще от бабушки. Жаль, что сменила. Хотя, если бы остался старый, я бы не узнала сегодня, что представляет из себя мой благоверный.
-Добрый вечер, дорогой,- боже, голос дрожит, в горле ком огненный, а глаза просто разъедает от слез.
- Аргоша? Ты? - а мне ведь нравилось, как он меня называет. Нравилось, а теперь я ненавижу это имя. И никогда в жизни он не говорил мне, что я восхитительна, как этой шикарной красавице, бесстыдно раскинувшейся на моих простынях. Ноги длинные, водопад золотистых волос рассыпан по подушке. По моей подушке, блин. И грудь, задорно торчащая сосками, кажется мне издевкой. И в глазах этой барби, раскосо-зеленых нет ни капли смущения или раскаяния. Она смотрит насмешливо, с видом победительницы.- Я думал, ты сегодня на работе.
- Отпросилась праздновать нашу годовщину,- криво ухмыляюсь я. Мишка, мой Мишка оказался чужим. Смешно. И знаково так, в годовщину узнать о том, что мой Мишутка козел. - Горошек вот купила. И папку для документов на квартиру. Кстати, ты ведь в курсе, что квартиры, переданные в собственность дарением, не являются совместно нажитым имуществом? А соответственно, не подлежат разделу.
Мама хотела просто переписать на мое имя квартиру, а меня тогда будто что-то дернуло, и я настояла на дарении. А мама все возмущалась, мол мы с мужем одно целое. И хорошая жена должна верить супругу. И я верила. Верила, черт бы его подрал. А теперь смотрю в родное лицо, и не узнаю в этом перекошенном яростью человеке Мишку, с которым собиралась всю свою жизнь прожить.
-Ты... - он шипит, как скороварка, у которой вот-вот сорвет клапан. Вскакивает с кровати, абсолютно нагой. Красавец, я все время счастью своему не верила, что он на меня внимание обратил. Бедра узкие. Плечи как у бога олимпийца. Но лицо сейчас похожа на маску злого идола, пожирающего души закланных жертв.- Сука, ты почему мне раньше не сказала?
- Думала, от чего-то, что это не важно,- выдыхаю я.
Мне страшно. Я никогда мужа таким не видела. Он идет на меня неумолимо, и хочется просто исчезнуть. Но я не позволяю себе сжаться или отпрянуть. Мне стыдно перед тем, кто еще не родился. Рука, с зажатым в ней пакетом, взлетает в воздух, отдельно от разума. Автоматически. И чертов пакет рвется, наверное от замаха моего. А банка горошка вылетает словно мина-лягушка. Я вижу всю эту вакханалию, словно в замедленной съемке. Чертова банка врезается в лоб моего-чужого Мишки. Он смотрит удивленно, но вдруг срывается с места, в два прыжка оказывается возле меня.
-За что? - глупо шепчу я, инстинктивно обняв руками мой, пока еще плоский живот. Дурацкий вопрос, как в мелодраме дешевой.- Миш, за что ты так со мной? Я же думала, что мы с тобой навсегда... Я думала...
- На всю жизнь? Ты себя давно в зеркало видела? Жопа как чемодан, хвост этот крысиный, и глаза, как у мыши больной.
- Я хорошая жена,- сиплю я, глядя за спину мужа. Там одевается Лилия, натягивает на себя дорогие брюки, застегивает молнию на шикарном животике. Я была хорошей женой?
- Ты? И чем же? Жратвой домашней? Ты дура, слушала мамулю свою, которая в жизни замужем не была. Раскрыла раз свои рогатки, чтобы какой-то хрен ей тебя заделал, и до конца жизни бредила и врала тебе. И тебя такой же амебой вырастила. Ты моль, Геша. Обычная, серая тля. В постели ноль, характер тряпки. Ни один мужик, имеющий глаза и разум, не сможет тебя захотеть. И тебя я оставлю без штанов, сука, поверь, есть куча способов отнять у тебя то, что я по праву заслужил, живя с тобой.
