Произведение написано на рассказ обыкновенного советского
капитана,
моего дядьки – Иллариона Яковлевича Помыткина, ветерана ВОВ.
Светлая ему память!
1.
В рассвет разведка боем, есть приказ,
И режем мы проход в сплошной колючке.
Траншеи вражьи и гранаты уравняли шанс,
И молодец штык в рукопашной русской.
Друг справа падает и я тащу его,
Поймал он финку в схватке беспощадной.
Закон пехоты – не бросают своего,
И верить хочется всё было не напрасно.
Язык и карта взяты, выполнен приказ,
И стал красней восход от нашей крОви.
Пусть где-то в штабе всех списали нас,
Мы до конца приказ тот выполнить готовы.
Диск солнца уж встаёт, туман на позолоту,
Ползёт к колючке под прикрытьем рота.
2.
Ползёт к колючке под прикрытьем рота,
Проход назад открыт и пулям и ветрам.
Осталось мало нас, в зачёт нам та работа,
Немало фрицев сами положили там.
Не раз в тылы к противнику ходили,
Друзей не раз теряли в схватках тех.
В разведке многие из нас легендой были,
И с нами не всегда, конечно, был успех.
Не раз мы в яростных атаках умирали,
Солдаты мировой, кровавейшей войны.
На грани смерти в схватках побеждали,
Отечества сыны, сыны своей страны.
Остались метры, чтобы вывести солдат,
Но вот ударил пулемёт, нельзя назад.
3.
Но вот ударил пулемёт, нельзя назад,
В лощине фронтовой нас пули косят.
Мы окопались, и прикрыл нас листопад,
Бьёт артиллерия, и ветры смерти носят.
И сколько вылазок за эти годы было,
Добыли сколько документов, языков.
И до объектов сколько мы снесли тротила,
Немало в схватках легло наших мужиков.
Тропа от крОви после нас краснела,
Когда с задания возвращалась до своих.
Сейчас бы вырваться, свинцовым стало тело,
С собой тяжелораненых несём троих.
Не защитят при свете дня ручей, болота,
Мы в рост поднялись, и на нас идёт охота.
4.
Мы в рост поднялись, и на нас идёт охота,
И надо до бруствера добежать иль доползти.
И нет защиты нам от вражеского пулемёта,
Смертельна эта четверть впереди пути.
Бессмертны будут те, кто пал в бою,
За Родину, за землю от веков родную.
Остался кто в лощине, на седых полях,
Под пулями в свою минуту роковую.
Сквозь смерть и слёзы …шли к Победе,
Лихое время надо было как-то пережить.
Мы были за людей, страну в ответе,
И верили, что сможем немца победить.
О вылазке последней труден мой рассказ,
Мы взяли штаб немецкий, был приказ.
5.
Мы взяли штаб немецкий, был приказ,
Ещё сто метров, только силы на исходе.
Подавлен пулемёт, немного в живых нас,
Дождю спасибо и плохой по осени погоде.
Пусть дни бегут, года, бегут столетия,
Наш подвиг сыновьям примером на века.
И пишет строчки вам сейчас дрожащая рука,
Восславит подвиг этот, с ним бессмертье.
Поклон земной всем тем, кто дрался,
Кто бил врага, кто защищал великую страну.
Кто пал за Родину, тем, кто врагу не сдался,
И за свободу жизнь отдал свою одну.
Мы умирали на проходе среди грязи, боли,
И стал восход красней от нашей крОви.
6.
И стал восход красней от нашей крОви,
Мы выполним приказ дотащим, доползём.
И пусть в прицел нас снова кто-то ловит,
Умрём, но выполним приказ мы под огнём.
Домой писали с фронта письма мы,
В затишьях редких между схваток.
Где каждый был, конечно, строчкой краток,
На всех дорогах той большой войны.
Писали письма жёнам своим, детям,
Старались главное в строку вложить.
И не надеялись, что нам потом ответят,
Дай Бог, нам утро это как-то пережить.
Писали перед боем многие за краткий час,
Письмо я сыну написал с коротких фраз.
7.
Письмо я сыну написал с коротких фраз,
О том, как мы стране Победу добывали.
О том, как трудно выполнить приказ подчас,
О том, как в рукопашной о себе мы забывали.
Пусть тем, кто пал в бою, им тихо спится,
И пусть окрест цветёт вишнёвый сад.
Пусть на Руси беды такой не повторится,
Пусть мирным будет каждый наш парад.
Есть вечный долг потомков перед теми,
Кто шёл в огонь и землю нашу защитил.
Кто бросил жизнь свою на длани смерти,
Кто свою землю больше чем себя любил.
Ещё я написал солдатским словом прозы,
О том, как будни на войне суровы.
8.
О том, как будни на войне суровы,
В письме я сыну прошлой ночью написал.
Что мы солдаты выполнить приказ готовы,
И о мальчишках, что служили рассказал.
Когда война пришла, своё мужское дело,
Мальчишки не за партой изучали, а в бою.
И доказательства писали кровью, а не мелом,
Закрыли от врага они собой страну свою.
Война пришла и, как чума, народ косила,
И обезлюдели деревни, сёла, города.
Ломала на пути своём всё вражья сила,
На всех была одна смертельная беда.
Пробились мы тогда ценой потерь и муки,
И наконец бруствер, свои нам тянут руки.
9.
И наконец бруствер, свои, нам тянут руки,
И на пределе человечьих сил прорвались мы.
Дань красно заплатили мы смерти-старухе,
Спасли нас с ветром дождь, осенние дымы.
Под утро стали мы мишенью для фрицев,
И дотащил я руслом ручейка случилось языка.
Но, пуля-дура догнала у самой у границы,
У самого бруствера на расстоянии плевка.
Прошёл войну, смертей я видел много,
Забыть тот рейд я под Смоленском не смогу.
Разведки нет такой, скажу, у Господа у Бога,
Не принял он молитвы многих, с тем живу.
Бывает, вижу в снах бруствер, кровавый след,
Я фрица дотащил, а с ним штабной пакет.
10.
Я фрица дотащил, а с ним штабной пакет,
Забылись мгла рассветная и вспышки автоматов.
А доктор в госпитале подлатал, забылась смерть,
Забылись взрывы, свист снарядов, гул раскатов.
Я помню лето сорок первого и взрывы,
Что рушили дома, а с тем и нашу жизнь.
Мы отступали, рады были тем, что живы,
У сёл шептали женщины – сынок, вернись.
И мы вернулись, били у Смоленска фрица,
Их брали в сорок пятом грозном города.
И видел в скорби я их женщин лица,
И нас потом с Победой увозили поезда.
Я помню рейд и осень, солдат- братьев руки,
Был выполнен приказ ценой крови и муки.
11.
Был выполнен приказ ценой крови и муки,
Четыре долгих года кровь лилась живой рекой.
Сестричка бинтовала, помню птичьи звуки,
Что прорвались над тишиною песней не одной.
Давайте славить войнов – наших ветеранов,
За то, что в горе страшном, не чужой беде,
Они жизнь отдавали и носили в теле раны,
С желанною свободой дали жить тогда тебе.
И пусть сверкают на груди солдат награды,
Есть вспомнить что, былым фронтовикам.
Пусть видят все своих героев на парадах,
Радость победы нашей не отнять годам.
Я помню утро то седое и сквозь мглу рассвет,
Сам ранен, немец пленный пулей не задет.
