– Убирайся!
Муж грубо выталкивает меня из квартиры, я чудом не теряю равновесие, остаюсь стоять на ногах,прижимая к себе перепуганную дочь.
– Что ты такое говоришь?
– Только то, что ты здесь больше не живёшь.
Макс уже хочет зайти внутрь, но я его останавливаю.
– Дай хотя бы вещизабрать.
На губах мужа появляется мерзкая усмешка.
– Нет. Твоего здесь нет ничего – всё куплено на мои деньги.
Дверь захлопывается прямо перед моим носом. Я барабаню по ней ещё несколько минут. Сожалею, что так и не починила дверной звонок. Его трель была бы эффективнее, чем мои жалкие попытки достучаться. Прекращаю лишь заметив испуганный взгляд дочурки.
– Прости, Пуговка, – целую крошечный носик, – не хотела тебя пугать.
Надо что-то делать, куда-то идти – скоро дочка захочет есть и подгузник нужно будет сменить. Но я не имею ни малейшего представления, куда податься. У меня с собой нет ни денег, ни телефона. Ничего! Только годовалая дочь на руках. Всё осталось в коляске, даже мой паспорт.
Ещё раз стучу по двери квартиры и всё же сдаюсь: направляюсь в сторону лифта.
Я впервые проклинаю свою некоммуникабельность: пока все мамочки знакомились и общались на детской площадке, я предпочитала сидеть в стороне. Изредка отвечала вежливой улыбкой и короткими фразами, если обращались именно ко мне.
У меня в этом городе вообще никого нет. С подругами из университета я перестала общаться, когда вышла замуж. Как-то незаметно Макс вытеснил всё из моей жизни: знакомых, увлечения, мечты о профессии.
Был он и его друзья.
Кстати! Тут же недалеко живёт один из друзей Макса – Денис. Мы были у него в гостях пару раз. Конечно, не факт, что он поможет мне. Возможно, вообще примет сторону мужа, но, в любом случае, у меня нет другого выхода, кроме как дойти до Дениса.
Пришлось сильно поплутать, прежде чем я добралась до нужного жилого комплекса. Руки ужасно устали нести дочку, новые кроссовки натёрли, спина тоже даёт о себе знать, Пуговка капризничает и успокоить её никак не получается. Я и сама нахожусь на грани истерики, но упорно продолжаю идти, пока не наступил поздний вечер.
Рядом с нужным домом я готова разреветься от счастья. Чувство – будто пробежала марафон, все сорок два километра, и вот наконец-то передо мной финишная лента – последний рывок и я у цели.
Я даже ускоряю шаг, чтобы быстрее оказаться около подъезда Дениса. Опускаю дочь на землю, а сама набираю номер квартиры, который было несложно запомнить – сто одиннадцать. И ничего… Никого нет дома или домофон отключён.
Нет-нет-нет!
Ну пожалуйста!
Не может судьба быть ко мне так жестока.
До последнего не сдаюсь, продолжаю ждать ответа, на нас с дочкой начинают странно поглядывать жильцы дома, но я не ухожу. Денис – моя единственная надежда, которая с каждой минутой тает на глазах.
Пуговка больше не в силах стоять, готова упасть прямо на месте, а моя попытка снова подхватить дочь на руки терпит фиаско. Я сама оказываюсь попой на земле, а дочка на мне. Не успеваю подняться, как распахивается входная дверь и мне приходится позорно отползти в сторону, чтобы не мешать людям выходить.
– Ева? – мужской голос кажется смутно знакомым. Это точно не Денис, у него голос мягче, здесь же самое настоящее рычание медведя.
Подняв взгляд, натыкаюсь на огромного мужчину. Боже! Только не он. Почему? Почему именно при нём меня угораздило опозориться?
Передо мной возвышается не кто иной, как Адам – родной брат Макса! Адам и так всегда был невысокого мнения обо мне, а сейчас я ещё валяюсь возле его ног. Пока я проклинаю сложившуюся ситуацию и думаю, куда деться от хмурого взгляда, который буквально прожигает меня насквозь, мужчина протягивает руку, помогая нам с дочерью подняться.
– Спасибо, – получается слишком тихо, но всё равно в ответ мне едва заметно кивают.
– Что ты здесь делаешь? Где Макс?
Адам – последний человек, которому мне хотелось бы признаваться в случившемся, но у меня сейчас нет другого выбора. Я в отчаянии и готова принять помощь даже от самого чёрта.
– Дома. С любовницей.
Домофон оповещает об открытии двери, из подъезда выпархивает высокая брюнетка с идеальной фигурой фитоняшки.
– Милый, моя машина готова, сможешь подкинуть до автосервиса?
Ещё одна надежда на помощь разлетается на глазах. Собираю последние силы, чтобы подхватить дочь – в этот раз успешно, даже не пошатнувшись. Скупо улыбаюсь на прощание.
– Была рада повидаться, Адам.
Хочу пройти мимо, но мужчина делает шаг в сторону, преграждая мне дорогу.
– Стоять.
Грозный рык заставляет не только остановиться, но и втянуть голову в плечи. Адам слегка поворачивает голову к девушке, параллельно достаёт из кармана зажим с деньгами и протягивает пару крупных купюр брюнетке:
– Доедешь на такси.
– Теперь ты, – снова смотрит на меня.
Мне кажется, Адам и мне протянет купюры. Но нет, мужчина делает шаг, забирает Пуговку, прижимая к себе. Дочка настолько вымоталась истерикой, что даже не спорит. Прижимается сильнее.
– Пошли, – кидает мне и направляется в сторону парковки.
Я не сразу отхожу от удивления, бросаюсь следом за мужчиной.
– Адам, вы можете одолжить денег? Мне немного надо, буквально арендовать комнату на ночь и дочь покормить. Завтра заберу телефон, паспорт и всё вам верну, честно! Я могу даже расписку написать.
– У тебя с собой даже документов нет?
Я думала раньше, что он рычит? О, как же, я, оказывается, ошибалась! То он ещё спокойно говорил.
– Всё осталось в коляске. Макс не разрешил её забрать.
– Ясно, – мы останавливаемся около большого чёрного монстра, он приветливо мигает фарами, Адам открывает заднюю дверь. – Садись.
Послушно забираюсь внутрь, Адам сразу передаёт мне дочку.
– Что нужно для Пелагеи?
– Сменить подгузник и поесть.
Мужчина оглядывается по сторонам и словно находит нужное.
– Какие подгузники ей нужны?
Быстро называю нужную марку, на которую у нас нет аллергии и размер. Адам кивает и уходит в небольшой детский магазин, расположенный в доме. Уже через несколько минут возвращается с пакетом, где есть всё необходимое, чем сильно удивляет меня.
Никогда бы не подумала, что такой мужчина, как он, будет покупать подгузники. Или может всё дело в том, что Макс никогда этого не делал?
С благодарностью забираю пакет, отставляю его чуть в сторону. Поскорей бы приехать куда-нибудь и переодеть дочь.
– Ты не будешь ей менять подгузник?
Адам даже не пытается скрыть осуждение в голосе, заставляет усомниться в себе как в матери. Я и так за последние часы возненавидела себя и не единожды просила у дочери прощения за устроенный скандал мужу. Ну что мне мешало стерпеть наличие любовницы?! Все мужики изменяют – прописная истина. Я не справилась с эмоциями и кому сделала хуже в итоге?
