1. Глава 1 Александр
— Прошу вас, — администратор заведения распахнул передо мной стеклянные двери в зал ресторана. — Это можно оставить здесь, — кивнул он сначала на изысканный букет из белых роз в моих руках потом на свободную напольную вазу для цветов.
— Позвольте? — Милая девушка в форме заведения тут же забрала букет и опустила в вазу.
"Прекрасный розарий, — оценил я количество букетов, — и лилейник, и ромашник", — мой внутренний экономист тут же прикинул их стоимость.
Я шагнул в зал и замешкался. "Я, что, волнуюсь? Конечно, — согласился в мыслях. — Я увижу сегодня ее, свою бывшую. Ту, которую до сих пор люблю и собираюсь вернуть". Остановился, оперевшись на трость. Мелкий тремор передался от пальцев на костяную ручку, но я тут же взял себя в руки.
"Санек, тебе всего тридцатник, ты не развалюха, мужик, — мысленно стебанул я себя, — не дрейфь, все еще будет... будет".
Не хотелось, конечно, привлекать к себе излишнее внимание, но мое опоздание на свадьбу двоюродного брата притянуло ко мне многие любопытные взгляды. Я не сомневался, что мое мое появление на торжестве станет неожиданностью не только для гостей со стороны невесты, но для всей моей многочисленной родни тоже.
На роспись в загс я, конечно, не успел, а вот в ресторан, кажется, явился почти вовремя.
Еще вчера я не был уверен, что сегодня буду находиться здесь. Повезло. Врач в последний момент разрешил покинуть клинику, кто-то скинул билет на самолет, и я смог сразу же вылететь в родной город, такси оказалось свободным, а таксист расторопным.
И вот я шел по залу с запоздавшими гостями к своему посадочному месту, легко опираясь на трость. Присел на предложенное место. Осмотрелся, кивнул, приветствуя знакомых и стараясь не обращать внимания на их удивленные лица. Еще бы, меня, наверное, уже похоронили.
Рядом со столовым прибором белоснежная карточка с золотым тиснением: два голубя сплелись в единое целое, словно намекали, что я на верном пути.
Еще шагая по широкому проходу, увидел Мишку с невестой. Стол молодым установили на возвышении в другом конце зала. Все в белых тюлях и белоснежных скатертях. Над головой у молодоженов изящная надпись "Михаил и Людмила СЕМЬЯ". Все в дизайнерских цветочных букетах. Сияет, сверкает, светится от подсветки и всеобщего счастья. Милота.
Невеста, конечно, красотка. Еще бы. Клон моей бывшей жены. Милая Людочка, которую брат арканил несколько лет. Завидное упорство.
Зал украшен в серебристых и белых тонах. Мода сейчас такая что ли? Но нужно отдать должное: не только дорого-богато, но и со вкусом. Еще бы. Мишка занимался в нашем тандеме креативными наработками в сфере дизайна мебели. Было бы странно увидеть в оформлении собственной свадьбы пафос и безвкусицу.
У нас с Танюшей все было в персиках, помню. Свадьбой тогда она занималась. Я сильно не вникал, не до того было, бизнес поднимал, уматывался сильно. Но вот помню. И ее счастливые глаза помню, и свою глупую физиономию, но уже на фотографиях и видео. Наверное, именно так обычно выглядят счастливые люди.
Посмотрел по сторонам в поисках любимой. Не может быть, чтобы не приехала на свадьбу родной сестры. Признаюсь, я очень надеялся на нашу встречу.
Вздрогнул. В ушах зашумело. Точно. Сидит через стол, ко мне боком. Это хорошо, что не видит меня.
“Ни к чему тебе такие волнения, дорогая, успеем еще пообщаться. Что ж ты спинку так напрягла, милая? Лифчик расстегнется, и придется мне его застегивать. А я люблю расстегивать”. — в лицо хлынуло тепло, исподтишка залюбовался любимым профилем. Точеный носик, бровки подвела, губки пухлые, свои, знаю, качать не будет.
Волосы отпустила, в темный покрасилась, только я угадал бы ее в любом образе.
Спрятал взгляд от досужей соседки напротив, сделал вид, что выбираю закуску.
А у самого...
Ноги словно ватные стали. В паху потяжелело. Не удивился своей реакции, всегда на Таню так реагировал: моя женщина.
Как же я скучал!
"А вот нервничать, Саша, не нужно. Врач что сказал? Меньше волнений. Так что успокаиваемся и наслаждаемся мероприятием".
Мишка, кажется, не увидел меня. Еще бы. Зал огромный, гостей сотни две, не меньше. Я молча наблюдал, как брат по сторонам смотрел, иногда на жену поглядывал, наклонялся, слушал. На ее губах мелькала загадочная улыбка.
“Что ж ты ему шепчешь, чаровница? Дразнишь, как дразнила все эти годы? Только все, милочка, он тебя теперь не отпустит. Уж я его знаю, — перевел взгляд снова на Мишку. — Ну ничего, устрою тебе сюрприз, братец. Ты, может, пригласительный мне из вежливости прислал, думал, что я еще не ходок, а я не мог не приехать. Причина у меня была, веская”.
Мельком глянул по залу, словно споткнулся. Теща. Бывшая. Нет, не бывшая, родная. Теща ж бывшей не бывает. Вот она меня точно увидела. Смотрит пристально, испарить меня хочет, что ли?
“Что ты теща щеки надула? Сидишь, пыхтишь, словно самовар тульский с баташовского завода. За твои бесподобные борщи и отбивнушечки в кляре, что готовила для меня, я тебе все прощаю, вкуснее только моя Танюша готовит, стряпня жены святое, — кивнул, улыбнулся, заметил, как ее напряженный взгляд метнулся в сторону дочери. — Смотрите, смотрите, мама, только советами своими мудрыми не мешайте нам жить. Да, Нина Павловна, угадали, я за своим пришел, теперь не отдам”.
Мимо тестя я пройти не смог, цепко ухватился за меня старый хрен. Глаза в глаза. Кто кого. Взгляд я его выдержал, свой не отвел.
“Петр Васильевич, брови-то не хмурь, нравится, не нравится, терпи моя красавица, сам говорил когда-то”, — мысленно обратился к тестю, рассчитывая на его поддержку.
Он моргнул, крякнул, хоть не слышно издалека, а словно под ухо мне крякнул, одобрительно, рюмку со стола подхватил, локтем от тещи отбился и хряпнул.
“Одобряю, Петр Васильевич, нечего либеральничать, мы не подкаблучники. Подождите, папа, я чуток здоровья наберусь и присоединюсь, а пока… пока только пятьдесят грамм хорошего коньяка, — нашел глазами на столе бутылку с фирменной этикеткой, — как велел доктор”, — протянул руку за бутылкой.
— Кто по коньячку? — предложил наполнить рюмки соседям по столу.
А дальше все закрутилось: говорливый ведущий, поздравления близких родственников и друзей, громкая музыка, звон бокалов, стук столовых приборов по тарелкам, милые улыбки соседей по столу.
Но взгляд мой все время тянулся к другому столу. Я с жадностью ловил каждое движение: наклон головы, взмах руки, легкий жест прикосновения к прическе, облизывал глазами тонкие пальцы на вилке. Смотрел и не мог насмотреться. Обида и злость отступили, осталось желание вернуть, защитить и быть всегда рядом.
“А это еще что за дрищ”, — внутренне возмутился я.
