Встретились с братом мы случайно. Не виделись, наверное, более десяти лет. Приехали к тяжелобольному человеку. Он – к отцу, я – к дяде.
В первую очередь прошли к больному. Настроение у дяди было хуже некуда. Шторы плотно задвинуты, встречал он меня лежа. У меня есть горький опыт общения с такими людьми, поэтому я знаю, что нужно сказать или сделать: для того, чтобы у больного появились силы для жизни.
– Дядюшка, ну, как же, ты встречаешь племяшку. Я принесла тортик, будем пить чай, – он лишь отвернулся к стенке.
Потом я начала рассказывать забавные истории про общих знакомых. Смотрю – начал оживать.
– Давай, откроем шторы, а то что-то мрачновато у тебя.
– Ну, если тебе не лень, пожалуйста.
Открыли шторы. Июльское солнце напрочь развеяло «царство теней Аида». Я крепко обняла его, чтобы хотя бы на несколько секунд «забрать» эту боль себе. Дядя привстал, глаза ожили и загорелись, и мы продолжили с ним беседу.
Незаметно пролетели полтора часа, и дядя отправил меня на кухню пить чай к остальным (сладкое ему было нельзя).
Почаевничав, мы с братом вышли покурить на веранде, вальяжно развалившись в кресле, он начал рассказывать о себе. Время его почти не тронуло. Ни единой морщинки, все такой же, худой. Лишь серебро в волосах говорило о том, что этот человек многое повидал в жизни.
– Ну, как живешь, сестренка? О чем думаешь?
– Да, обо всем. Ты к нам надолго, «залетная птица»?
– Да, проведаю отца, поеду к сестре, оттуда еще куда-нибудь.
– И когда же ты угомонишься, вечный странник. Тебе, ведь, наверное, 32, я не ошибаюсь?
– Нет.
– А сама, что тоже ждешь принца на белом коне?
Так, с шутками и прибаутками мы подобрались к очень серьезным темам. Еще я спросила о его увлечении «Альпари». Ответил, что также играет, но без прежнего азарта. Своего брата я представляю, как воплощение духовной стороны нашей жизни. Он никогда не интересовался материальными ценностями. Светлого и большого чувства к женщине еще не испытывал. Про себя я думала, что, наверное, нет ни одной хорошей книги, которую бы он не прочитал. За глаза называла его «ходячая энциклопедия».
Закончил он ВСГУТУ, факультет ТГВ. И при желании мог бы найти себе высокооплачиваемую работу, тем более, если учитывать знания в других областях, не только физико-математического направления, но и гуманитарного.
Но он предпочитал скитаться по другим городам, работать на стройках с «гастарбайтерами». «Таким образом, – говорил он, – я знакомлюсь с культурой других городов».
Где он только не побывал наш «странствующий рыцарь». Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск, и вот теперь он укатил во Владивосток. Рассказывал о своем опыте употребления в пищу только сырых овощей.
– Такая легкость в теле. Ты бы знала.
– Вот расправил бы крылья и улетел.
– Не смейся. Там, где более мягкий климат, действительно, можно быть сыроедом.
– А когда сорвался?
– Приехал домой, и все.
– Оставайся дома, здесь ты нужен, тем более, отец заболел.
– Не заслужил, – был его краткий ответ.
Воспитала их мачеха, родная мать сошла с ума, так что все тянула на себе старшая сестра. А наш «порхунчик» то здесь, то там, никакой помощи.
Я пыталась понять его. В начале думала, он таким образом испытывает себя – лишениями. Эта версия отпала. Думала, вслед за любимой странствует по городам и весям. Тоже нет.
Проболтался он сам: «Свобода – это самое главное в жизни». Независимость от всего: семьи, материальных благ и даже дружбы. Свобода в самом высшем ее понимании. Как Иешуа Га-Ноцри крикнул Понтию Пилату: «Свободен! Свободен!». Честно, я ему завидовала, человеку, который испытал почти физическое ощущение СВОБОДЫ.
И вдруг мой гениальный «Пилат» спрашивает меня: «Как ты думаешь, в чем заключается смысл жизни?»
Здесь я взяла паузу, хотела послушать, что он скажет.
И он начал свою историю.
Где я только не искал эту истину. Начал с философии, но, очевидно, Сократ и Демосфен немного устарели. Хотя идея «сверхчеловека» Ницше будет будоражить умы. Глупцов-то много, а гений – один. Но вскоре надоела мне философская премудрость. Подумал – покопаюсь в человеческом подсознании, и что-то пойму. Старательно изучал труды Юнга и Фрейда. Честно, до сих пор кой-какие мыслишки оттуда «тырю». И ничего. Никто не замечает.
Ну, вот добрался я, сестра, и до религии. Начал, конечно, с буддизма. Очень быстро понял, что это философия, а не религия. Чего стоят некоторые изречения учителя – уму непостижимо: каждый просветленный может сам стать божеством, а дети – это всего лишь круги Сансары, отвлекающие нас от главного. Но самое страшное, что главное – это пустота. Поймал пустоту – и ты в Нирване. Нет, пустота это не для меня.
Подружился с одним батюшкой, походил на службы, и сделал парадоксальный вывод: в православии главенствует Богородица и святые угодники, может чего-то и не понял.
В религии самое главное – это просто верить. Без сомнений, умозаключений и т. д. Вера должна быть в сердце. Я видел таких людей – счастливые, все они очень неглупые люди. Но что-то внутри меня сомневается. Замучил я тебя?
– Нет, мне очень интересно.
– Однажды поверил в «чистоган». Нашел хорошую работу, в Москве это не сложно. Стал откладывать, ты же знаешь мои незначительные потребности, да еще в «Альпари» поперло так… И за год я заработал миллион, правда, рублей, конечно. И что, стал счастливее? Я не потребитель. Деньги не принесли мне даже удовлетворения.
– Знаю, но мы живем в век потребления. И как ты распорядился деньгами?
– А, отдал отцу – тот грамотно вложился. А из офиса я свалил. Душегубка.
– А теперь послушай меня. Ты еще до сих пор не перебесился. И любовь в твоей жизни будет, и дети. Ты боишься трудностей – как что – сразу в дорогу. От судьбы не убежишь. Сейчас ты нужен тут, ты должен быть с отцом, быть может это последние месяцы…
– Пусть страдает, так ему и надо.
– Ты не прав, нужно учиться прощать. Книг начитался, а главного не понял. Необходимо меняться, прощать и терпеть. Слышишь, братишка, терпеть. Я каждый день смотрю смерти в лицо, думаешь, я ее боюсь. Я с ней воюю. Когда сердце твое в шрамах, и ты бьешься в конвульсиях оттого, что уже ничем не можешь помочь, разве ты куда-то побежишь?!
И смысл жизни заключается в самой жизни. Бесконечный цикл обновления. Вечный двигатель, не нами запущенный, и не нам его останавливать.
– Это ты про детишки, штанишки?
– Да. Когда увидишь свои глаза на крохотном личике, но с чужим подбородком и ямочкой, жизнь твоя приобретет смысл. Мы всего лишь люди, и свой путь должны пройти от начала и до конца. И еще у каждого человека должно быть дело, которое он делает лучше других. Вот тогда твоя человеческая жизнь прожита.
