Борис Лифановский - Реконструкция

Февраль в Москве – похмельное и безденежное послесловие новогодних праздников. А вот в египетском Дахабе в это время тепло, да и кайтсерфингом заниматься приятнее всего. Людей, в отличие от околопраздничных сезонов, приезжает немного, и лагуна практически свободна. Поэтому в феврале у инструкторов намного больше времени для каждого клиента, к тому же оборудование можно арендовать со скидкой процентов в пятнадцать, если не больше…

Шеф московского бюро телекомпании BNN Сэнди Голдберг положила сумку в служебный микроавтобус. Глядя на то, как оператор укладывает аппаратуру в машину, и поеживаясь от февральского ветра, она подумала, что в январе вырваться в отпуск не удалось, а теперь уже никуда не уедешь до самого лета. В марте в России должны состояться президентские выборы, и, хотя их исход был вроде бы понятен, расслабляться не стоило. В такой момент произойти может что угодно, поэтому как минимум до июня – никакого отпуска.

Сэнди работала в России с конца 80-х годов. В то время западные корреспонденты рвались на работу в Москву со страшной силой: «тяжелая» страна, доплаты – лет за пять можно было скопить солидную сумму денег, получить опыт работы практически в горячей точке и, если есть голова на плечах, приобрести значительный авторитет среди коллег. А лет через шесть-семь спокойно возвратиться домой, сесть шефом бюро в гораздо более спокойном месте и до конца своих дней учить работать молодежь.

Большинство журналистов так и поступали, да и сама Сэнди изначально вынашивала приблизительно такой план. Только задержалась в России чуть дольше нужного, а к концу 90-х окончательно призналась себе, что уезжать не собирается.

В главном офисе это всех устраивало, а сама она успокаивала себя тем, что в любой момент может прекратить затянувшееся приключение и вернуться домой – на щите и со всеми полагающимися бонусами.

Накануне выборов политических новостей в России стало намного меньше – все ждали, действительно ли президент и премьер-министр поменяются постами и, если это произойдет, что может выйти из такой рокировки. Поэтому за неимением более интересных сюжетов Сэнди решила заполнить информационный вакуум репортажем о митинге, который собирались провести родители учеников одной из московских музыкальных школ.

В пресс-релизе, который пришел в редакцию, рассказывалось, что школа имени Шуховых была основана вскоре после Второй мировой войны и за прошедшие шестьдесят с лишним лет воспитала добрую половину советских и российских звезд классической музыки из тех, чьи имена гремели теперь по всему миру.

Сэнди узнала, что изначально школа располагалась в здании Шуховского института (ныне академии) – музыкального вуза, который, как и школа, был основан сестрами Шуховыми. А в 1962-м в связи с развитием учебного заведения Шуховской школе был выделен отдельный особняк по адресу Луговка, 12. Этот памятник архитектуры XIX века стоял напротив Генерального штаба Советской армии, приблизительно в километре от Московского Кремля.

В начале 90-х годов стало понятно, что зданию необходим капитальный ремонт. К тому же количество учеников в Шуховке увеличивалось, и со временем школе стало тесно: необходимо было не просто ремонтировать историческое здание, а расширять учебные площади.

Из того же пресс-релиза Сэнди выяснила, что директор школы Дмитрий Вихров с середины 90-х вел борьбу с московскими властями: сначала за возможность начать реконструкцию, а позже – за само право оставить школу в исторически принадлежащем ей здании.