Драма в одном действии
Действующие лица:
Макаров
Вика
Лаврентьев
Сошников
Рушевич
Картина первая.
Комната в обычной малогабаритной квартире. Скромная обстановка. Жилище холостяка. Старая мебель, потертые обои. Настенный календарь с пейзажем, указатель даты остановился между соседними днями. Незастеленная кровать. Посреди комнаты (на переднем плане) круглый обеденный стол с несвежей скатертью, на нем телефонная трубка, лист бумаги, карандаш.
Макаров у окна, стоит неподвижно, смотрит на улицу. Виден только его силуэт. Вечереет, комната постепенно погружается в полумрак. Макаров этого не замечает, по-прежнему глядит прямо перед собой. Наконец поворачивает голову, переводит взгляд на подоконник. Видит пачку сигарет, берет в руки, заглядывает внутрь. Собирается достать сигарету, но, подумав, откладывает пачку в сторону. Оборачивается. Отрешенность на лице. Обходит комнату. Замечает, что в комнате почти темно, рассеянно щелкает выключателем. Неказистая люстра освещает комнату. Унылый тускловатый свет – горит одна лампочка из трех.
Макаров возвращается к окну, садится на подоконник, обводит комнату равнодушным взглядом. Замечает телефон на столе. Помедлив, подходит к столу. Потирая лоб, берет трубку. Набирает номер.
МАКАРОВ. Алло… Добрый день. Моя фамилия Макаров… Павел Михайлович… Я вчера оставлял резюме… Обещали связаться, но я решил сам перезвонить… узнать…
Пауза, ждет. Снова потирает лоб.
Да-да… Макаров… Да, Павел Михайлович… Сорок три года… Да, все правильно, это же мной и написано… А когда он будет? Так мне перезвонить или… Да, номер телефона указан… Да, конечно… В любое время… Да… Всего доброго, спасибо.
Кладет трубку. Долго смотрит на лежащий рядом с ней чистый лист бумаги.
В его позе, мимике, голосе улавливается усталость. Это высокого роста человек, худощавый, сутулый. Тронутые сединой короткие волосы. Правильные черты лица, которое трудно назвать красивым или мужественным. Это не лицо уверенного в себе человека, оптимиста. Скорее его можно назвать трагическим – видимо, из-за глубоких морщин на лбу и вокруг глаз. Одет аккуратно, неброско. Черная водолазка, темно-серые костюмные брюки. Печальный образ одинокого человека в непростой жизненной ситуации.
Достает из кармана брюк мобильный телефон, ищет номер, подносит трубку к уху, ждет.
МАКАРОВ. Алло, Игорь, привет. Да, я… Алло!.. Плохо слышно тебя… А, едешь, понятно… Ничего, я быстро… Да, ну так что? Есть?.. Алло!.. Да!.. (Разочарованно). А… Да, понятно… Ну, а что мне остается… Кому?.. Николаеву? Это Диме? А номер есть у тебя? Ну, хоть домашний… Да? Что ж, заодно и проверю, живет или нет. Да, жду…
Берет карандаш и в ожидании крутит его между пальцами. Они заметно подрагивают.
Да… Ага, пишу… (Записывает на бумаге номер телефона.) Пятьдесят? Или шестьдесят?.. Алло!.. Игорь! Алло…
Видимо, прерывается связь. Макаров кладет трубку на стол, задумчиво смотрит на номер телефона. Бросает взгляд на скромные наручные часы. Нерешительно берет трубку, потирая подбородок. Набирает номер.
МАКАРОВ. Алло!
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (довольно молодой, с хрипотцой, явно простуженный). Алло.
МАКАРОВ. Добрый день.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (устало). Добрый.
МАКАРОВ. Могу ли услышать Николаева?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Здесь такие не проживают.
МАКАРОВ. Извините, а этот номер…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Секунду… (Слышно, как чихает в сторону.)
МАКАРОВ. Будьте здоровы.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Ох… спасибо… простите. Что вы хотели?
МАКАРОВ. Хотел уточнить номер, номер оканчивается на пятьдесят?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Да, но… (Пауза, снова чихает.)
МАКАРОВ (скупо усмехнувшись). Будьте здоровы. Совсем расклеились.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (в изнеможении). О-о-о, боже мой… Да уж… Как в той рекламе – «это простуда».
МАКАРОВ. Ну, раз шутите, значит не все потеряно… Горячий чай и ноги в тепло.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (усмехаясь через силу). Да, если бы еще добраться до кухни… Предпочту скончаться, не шевелясь… А вы не доктор?
МАКАРОВ (чуть смутившись). Нет, к медицине я не имею отношения. К сожалению.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (со вздохом). Ясно… А к чему имеете? Секрет?
МАКАРОВ (слегка удивленно). Ну, вообще, скорее к машиностроению. Хотя в последнее время больше к безработице.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. А-а… Понятно… Бывает… (С ощутимой иронией.) Семья не кормлена?
МАКАРОВ (после паузы, прохладно). Я сам себе семья, но и мне есть пока не хочется.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (шмыгнув носом). Ну, тогда и у вас не все потеряно… Хотя по голосу этого не скажешь. Наверное, вы еще и в разводе, да?
МАКАРОВ. Наверное. Вы потрясающе догадливы. Или мы знакомы?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Нет, вряд ли. Просто интуиция.
МАКАРОВ (уязвленно). Видимо, она у вас обостряется, когда вы чувствуете недомогание?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (невозмутимо). Не-а. Промахнулись. Похоже, ваша интуиция прихрамывает. Или вы уже успели обидеться.
МАКАРОВ. Ладно. Вам, должно быть, трудно говорить в таком состоянии. Простите, что ошибся номером. Кстати, вы так и не ответили на мой вопрос.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (чуть укоризненно). Да, мой номер оканчивается на пятьдесят. Ну а вы ответите на мой простой вопрос – как вас зовут?
МАКАРОВ (удивленно). Меня?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Да.
МАКАРОВ (растерянно). Павел… эээ… Михайлович.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (с усмешкой). Ух ты. Вас звать по имени-отчеству?
МАКАРОВ. Можно по имени.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Вы странный человек, Павел. Сами позвонили незамужней девушке и даже не удосужились воспользоваться случаем и познакомиться. А вдруг это ваш шанс?
МАКАРОВ (сбит с толку). Простите?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Прощаю. Меня зовут Вика. Спасибо, что позвонили, Павел. Я почувствовала себя лучше. По крайней мере, теперь я в силах дойти до кухни и сделать себе чаю, как вы рекомендуете.
МАКАРОВ. Мм… правда? Что ж, я рад, если так.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Звоните, если захочется поговорить. Лучше вечером, после семи. Пока!
Макаров в немом удивлении смотрит на трубку, кладет ее на стол. Какое-то время продолжает вертеть пальцами карандаш, глядя на номер телефона на листке. Недоуменно пожимает плечами. Затем встряхивает головой, словно пытаясь прийти в себя. Отходит к окну. Смотрит в сумерки. Какое-то время стоит, не двигаясь. Затем внезапно оборачивается, смотрит на телефон. На лице проблеск улыбки.
Картина вторая.
Та же комната несколькими днями позже. Свет более яркий – в люстре горят две лампы. Макаров сидит на заправленной постели, вместо черной водолазки на нем светлая рубашка. За спиной виден настенный календарь, на нем поменян месяц и указатель установлен на верной дате. В руках у Макарова книга. Он пытается читать, но не может сосредоточиться – поглядывает то на часы, то на телефон, то на вид за окном. Наконец, захлопывает книгу, встает. Начинает ходить по комнате, заложив руки за голову. В походке чувствуется нетерпение. Лицо кажется немного взволнованным, но вместе с тем каким-то просветленным.
