«Отрицаешься ли сатаны, и всех дел его, и всех ангел его, и всего служения его, и всей гордыни его?» – трижды спрашивает священник перед совершением Таинства Крещения. Человек должен три раза подтвердить своё намерение больше не служить сатане, но следовать путём Христа. Так ли происходит у нас? То ли мы видим на самом деле?
Преподобный Ефрем Сирин поясняет: «Каких дел? – блуда, прелюбодеяния, нечистоты, лжи, воровства, зависти, гадания, ворожбы, раздражительности, гнева, хулы, вражды, ссоры, ревности. Отрекаюсь пьянства, празднословия, гордыни, празднолюбия. Отрекаюсь глумления, бесовских песен, вызывания духов… Нет и времени перечислить всё. Отрекаемся всего, именуемого худым, что ненавидит Бог».
Если человек только формально отрекается, на словах, то жизнь его не меняется. Душа такого подвергается великой опасности по слову Писания: «Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого» (Мф. 12:43—45).
Отворачиваясь от сатаны, нам нужно повернуться ко Христу. Иначе крещальные обеты будут ложью перед Богом и послужат к осуждению на Страшном Суде. Чтобы этого не случилось, необходимо понимать, что происходит с человеком в Таинстве Крещения и зачем. Не стоит пренебрегать Огласительными беседами, проводимыми сейчас почти в каждом храме. Но если человек был крещён давно, то и у него есть немало возможностей просветить своё сердце словом Божественной Истины. Лишь бы было желание и решимость.
«Режим: взлётный!» – это история про человека с погонами, лётчика гражданской авиации. Он работает вторым пилотом в авиакомпании, любит небо, делает изумительные фотографии с высоты птичьего полёта. Всё остальное для него – лишь приложение к главному. Он не мыслит своей жизни без неба, потому что железные крылья – это всё, что у него есть.
Но однажды этого ему становится мало…
С уважением, Ирина Табакова.
P.S.: В качестве иллюстрационного материала к повести использованы фотографии из личного архива автора.
«Дамы и господа! Наш экипаж приветствует вас на борту самолета авиакомпании „РУнова“. Обращаем ваше внимание, что по правилам безопасности полёта ручная кладь должна быть размещена на багажной полке или под сиденьем кресла перед вами. Будьте осторожны, открывая багажную полку. Аварийные выходы и проходы должны быть свободны от ручной клади. Бортпроводники окажут вам необходимую помощь в размещении. Благодарим за внимание».
Предполётный инструктаж проходил как всегда. Все пассажиры сидели на своих местах. Самолёт медленно вырулил на взлётную полосу. Майское солнце уже согрело землю. Облаков было мало, погода ясная.
«Добрый день, дамы и господа! Говорит командир корабля Алесей Воронов. От имени всего экипажа и авиакомпании „РУнова“ приветствую вас на борту самолета Аэробус 320. Наш рейс выполняется по маршруту Уфа – Санкт-Петербург. Длина маршрута 1637 километров. Время в пути составит 2 часа 50 минут. Благодарю, что воспользовались услугами нашей авиакомпании. Желаю приятного полета!»
В этот раз почти все билеты на рейс были проданы, сто семьдесят пять человек ждали взлёта. Только пять мест в хвосте самолёта пустовали.
В кабине пилотов расположился опытный экипаж. Командир воздушного судна Воронов Алексей Иванович и второй пилот Соломонов Афанасий Игоревич налетали вместе не один десяток часов. Самолёт стоял у начала взлётно-посадочной полосы.
– Взлёт разрешён, – уверенным голосом проговорил второй пилот, – карты предполётной подготовки выполнены. Взлётная скорость 210 км/ч. Закрылки, предкрылки выпущены.
– Автомат тяги во взлётный режим, – командир Алексей Иванович принял решение начать взлёт.
Самолёт разгонялся по полосе.
– Скорость растёт: 160…180…200… – рубеж, – докладывал второй пилот.
– Взлетаем, – сказал командир, и самолёт уверенно начал набирать высоту.
– Подъём, – констатировал второй пилот, – скорость 260. Безопасная высота 10 метров, 50, 100…
– Убрать шасси, – скомандовал командир.
– Шасси убрано, – отчитался второй пилот.
– Убрать закрылки и предкрылки.
– Закрылки и предкрылки убраны…
Самолёт продолжал набирать высоту. Через несколько минут он достиг крейсерской высоты 11 000 метров. Под самолётом осталась череда белых кучевых облаков. Яркое солнце освещало кабину пилотов. Теперь полётом управлял автопилот.
– Ну, вот, можно немного расслабиться, – сказал командир и посмотрел вправо.
– Какая красота! – восхищался второй пилот.
– Фаня, ты когда уже пересядешь в левое кресло?
– Если я пересяду в кресло командира воздушного судна, то уже не смогу так расслабляться и любоваться красотой полёта.
– Брось! Не придумывай, – начал уговаривать командир, – да, ответственности будет больше, но и зарплата больше. Ты прекрасно знаешь всё, справишься. Ты можешь взлетать и сажать самолёт с закрытыми глазами, чего ты медлишь?
Афанасий Игоревич задумался. Ему нравилось быть вторым пилотом.
– Я слышал от ребят, как ты на спор летал с закрытыми глазами на тренажёре, – командир улыбнулся, – ребята немного расстроились, проиграв тебе кучу денег.
– Они первые предложили. Решили меня взять «на слабо». А я, если в своих силах уверен, отчего же буду отказываться? – ответил Афанасий Игоревич.
– Это точно! Но сделать денежные ставки предложил ты.
– Если уж играть, то по-крупному, – оправдывался Афанасий Игоревич.
– В случае неудачи, ты мог бы эту сумму, подчеркну, немаленькую, проиграть им.
– Я же говорю, был уверен в своих силах, – улыбнулся Афанасий.
– Э.., темнишь ты что-то, – не поверил командир.
– Просто я уже месяца три летаю с закрытыми глазами на тренажёре. Когда есть свободное время, отрабатываю навыки до полного автоматизма.
– Ну, ты даёшь! Впрочем, если нет семьи, детей, что тебе ещё делать?
– Летать, наверное, – ответил Афанасий и пожал плечами.
– А жениться не собираешься? – осторожно спросил командир. – Ты вроде с нашей бортпроводницей Леной встречался, а тут даже от кофе отказался? Я видел, она по-прежнему на тебя смотрит влюблёнными глазами.
– Знаешь, Иваныч, я, наверное, не создан для семьи, – признался Афанасий. – Моё призвание – небо. Только тут мне по-настоящему хорошо, спокойно, радостно. Оно такое большое, безграничное. От любых проблем укроет. Помнишь, как закат горел в прошлый полёт?
– Да, помню. Виды у нас и правда, потрясающие, – согласился командир. – Но небо это небо, а семья – это любимые люди, родные души, которые тебя ждут и всегда рады.
