Анастасия Шмидт, Жанна Штыбен - Рисую буквами. История Жанны и её необыкновенной семьи

Время бежит, как разыгравшийся в догонялки ребёнок. И ты сначала бежишь за ним, смеёшься, пытаешься поймать, но он всё уворачивается и ускользает. А потом дыхание сбивается, ты замедляешься, тяжело дышишь, машешь рукой: мол, беги сам или найди кого-то порезвее в напарники. И вот ты стоишь и смотришь на чью-то игру и уже вне этого момента. И всё живёт дальше, без тебя.

3 ноября 2020 года я проснулась очень рано. Ворочалась, крутилась, взбивала подушку, прижималась к тёплой родной спине мужа, но сон не шёл. Тогда я встала и пошла на кухню за водой, пробираясь почти на ощупь по липкой предутренней темноте. На столе засветился экран телефона. Я взяла его на автомате и прочитала входящее сообщение: «Сегодня ночью Жанна ушла от нас». Это было сообщение от моего брата о том, что нашей сестры Жанны больше нет.

Жанне было 38 лет, когда её не стало. Трагедия. Факт. Точка. Мама Жанны каждый день ходит на кладбище. Близкие родственники вспоминают Жанну на общих встречах или в минуты, когда на глаза попадается общее фото. Те, кто любил её, бесконечное количество раз перемалывают и проигрывают сценарии «если бы».

Я знала Жанну всю свою жизнь. Наши мамы – родные сёстры. И несмотря на то, что они жили в разных регионах России, а с 2002 года и в разных странах, они всегда оставались близки. И сейчас по-прежнему поддерживают тесную связь. Жанна была старше меня на четыре года, и с рождения я знала, что у меня есть двоюродная сестра. Мы каждое лето ездили в гости в деревню Николаевку в Алтайском крае, где жила семья Жанны. А когда я пошла в школу, то оставалась летом в деревне на месяц или больше.

Сёстры Жанна и Настя. Деревня Николаевка.

Детство

Сёстры Жанна и Настя. Москва, 2017 год.

Последнее совместное фото

Жанна была не просто одной из моих кузин – она была мне другом. «Но у нас ведь с тобой всегда всё по-своему», – как-то написала она обо мне в своей соцсети. Между нами существовала какая-то незримая, но очень прочная связь. Мы взрослели, учились, выходили замуж, работали, разъезжались по разным городам и странам, мы могли не общаться месяцами, но всегда знали, что мы есть друг у друга.

Так важно иметь человека в своей реальности, который любит и принимает тебя таким, какой ты есть. Которому не важен твой статус, роль, успех/неуспех. Я знала, что всегда могу обратиться к Жанне – и она просто примет, не ожидая ничего взамен. Каждая из нас шла своей дорогой, но когда мы пересекались, оказывалось, что фундамент нашей эмоциональной близости всё так же крепок: мы сёстры, и мы есть друг у друга.

Когда сестры не стало, я решила написать книгу о Жанне и её творчестве. Мы невольно ожидаем какого-то геройства от тех, о ком пишут произведения биографического жанра. Но кто сможет точно сказать, что это значит – быть героем? Может быть, герои идут на запредельный риск и ничего не боятся? Даже отдать свою жизнь ради другого. Или, может, герои верят в свои убеждения и сражаются за них, несмотря ни на что и вопреки всему? А может быть, смелость быть не таким – это уже геройство? Я даже гуглила это слово.

И вот только после всех этих терзаний и сомнений я призналась себе, что у этой книги есть герой, потому что я его выбрала. Герой этой книги – моя сестра. Она вполне обычный человек. Она ошибалась, восхищалась, была влюблённой, страдала, иногда плакала, ленилась, любила ходить в кино и вкусно есть, иногда даже обманывала и хитрила, а ещё мечтала, сомневалась и верила, что всё будет хорошо. Кроме всего этого человеческого и понятного, моя сестра была начинающим писателем. Она мечтала о книге, писала её, но так и не успела закончить. И когда Жанна умерла, я предложила семье воплотить её мечту – завершить книгу.

Главной частью этой книги являются тексты Жанны, написанные ею за последние три года жизни, с 2018-го по 2020-й. Как будто мы обе снова говорим друг с другом и с читателем. В финале её истории, где казалось не было ничего, кроме скорби, появилась новая глава, появилась чистая творческая энергия, появилось продолжение. А значит, надежда и вера в то, что всё будет хорошо.

Собирая материал к этой книге, я встречалась со многими людьми. Я просто писала: «Привет! Я сестра Жанны, и мы задумали вот такую историю». Ни один человек, кому я написала, мне не отказал. Шестнадцать человек из ближайшего окружения Жанны помогали мне собирать информацию. С кем-то мы созванивались и разговаривали по несколько часов, с кем-то встречались и общались. Многие из этих людей видели меня впервые, кто-то из них не общался со мной годами. Эти разговоры и встречи были поразительно эмоциональными и очень личными. Я никак не могла взять в толк, почему все эти люди так откровенны, я как будто слышу, как говорят их души. Они доверяли мне самые сокровенные воспоминания, сожаления, муки совести, слёзы… Один из моих собеседников очень попросил сделать встречу вечером в тихом месте, потому что побоялся, что может не сдержать чувств. А это, к слову, был взрослый мужчина, который прилетел в Москву на деловые переговоры. И только потом я поняла, что всех их объединяет боль утраты и скорби по человеку, которого они больше никогда не увидят, не возьмут за руку, не напишут смс. И эта безысходность придавливает каменной плитой всякий стыд, ведь больше нечего терять – всё уже потеряно.

Благодаря этим встречам я обрела смысл, то важное, что дало силы завершить эту непростую работу. Книга не про смерть – эта книга про любовь и про веру в то, что каждая жизнь имеет смысл, пока есть люди, которых любишь ты и которые любят тебя. И доверие, которое оказали мне люди, знавшие и любившие мою сестру, мотивировало меня не бросить, возвращаться снова и снова к воспоминаниям и работе над книгой.

Пришло время рассказать вам о ней, о моей героине и соавторе книги. Жанну сложно описать. Красивая? Не для всех. Добрая? Не уверена. Трудолюбивая и заботливая? Отчасти да, когда хотела такой быть. Пожалуй, больше всего ей подходит характеристика «противоречивая». Женщина-драма, женщина-ребёнок. Амбициозная – и в то же время тревожная, отважная и хрупкая. Она могла быть жёсткой и отчаянной – а могла заплакать от умиления. Она умела удивлять и удивляться. Она умела видеть и слушать, не формально и поверхностно, но искренне, со страстью. Она умела говорить о круассанах так, что ты непременно начинал их вспоминать, и ценить, и хотеть – в моменте, здесь и сейчас. Жанна была ценителем момента.