Короче, сижу я на кухне и ковыряю своего робокота. Я его Кексом назвал, а то робокот долго выговаривать. Да еще в пику Настьке-однокласснице. Ее Славик всегда подкалывает: «Кекса хочешь?», а она морщится и отворачивается. И нам весело.
На кухне стол побольше моего и Кекс, подключенный к ноуту, лежит на спине, раскинув лапы, проводами наружу. Батя по случаю пятницы ушел в дальнее спортивное плавание – в баню смылся, а мама в парикмахерской ноги педикюрит. Все хорошо, только мне надо к следующей пятнице в кота такое усовершенствование добавить, чтобы в конкурсе робототехники победить. Там миллион рублей и еще целую лабораторию в твое распоряжение дают, если выиграешь.
Кекс, конечно, робокот умный: ходить, мяукать и лапу давать умеет. Только там еще сотня участников и у всех коты, собаки, даже слон есть. И не просто говорящая игрушка с машину ростом, а с краном для переноса тяжестей. Так что, думай, Ваня, думай. А не то выкинет отец твоего Кекса, так как денег на него пошло немерено, а пользы ноль! Так батя говорит.
Мама давно предлагает из робокота пылесос сделать, чтобы польза была. Отец против. После того, как наш старый робот-пылесос сжевал три его зарядника и любимые наушники, он сдал его в дом престарелых, а точнее – на помойку. Все равно он после броска об стену работать перестал.
Так бы я мучился до полуночи, или пока меня родители спать не погнали, если бы не звонок. Умеет Славка вовремя мысль подать. Вернее, он позвонил спросить, под каким ником я сегодня играю. Славик зависает в «Майнкрафте». Он единственный поверил в то, что внутрь игры попасть можно. Только как – никто не знает. Возможно, это с коротким замыканием было связано или с молнией. Остальные не верят, что мы с Настькой и еще одним челом из класса в «Майне» гуляли, как в реале. Говорят, что мы клея нанюхались или мухоморов переели. Завидуют, может. А, может, просто в «КС:ГО» или в «Доту 2» играют. Сейчас на киберспорте можно неплохо заработать. Хотя я не пробовал. В покер играл, только страшновато на реальные деньги играть.
Так что мы со Славиком по старинке в «Майне» развиваемся, лут всякий добываем.
– Ты чего делаешь? – говорит дружбан, а самого слышно, как из одного места.
– Кота мучаю, – отвечаю, а сам винтик «восьмерочку» под стол уронил. – Блин, из-за тебя винт посеял.
– Какой бинт? – орет Славик, как будто с того света.
– Винт, – кричу я из-под стола. И тут меня осенило! – Надо в Кекса металлоискатель встроить – будет сам свои винты искать.
Я думал, Славик оценит мою гениальную идею, а у него в телефоне какой-то треск и вместо аплодисментов гудки короткие. Не понял я, что случилось. Вылез. Винт так и не нашел. Стал перезванивать. Абонент не в сети. А мне срочно посоветоваться надо. Славик в технике получше меня шарит. Что делать? Я ему в телеге, в вотсапе сообщений набросал. Даже не смотрит. И тут меня повторно осенило! Надо к нему прийти вместе с котом и тогда что-нибудь придумаем.
Когда-то, сто лет назад, когда Славка только пришел в наш класс, мы вместе гуляли, и я к нему попить зашел. Он ближе всех к школе жил, и его родителей никогда дома не было. Зато была прикольная черепаха в аквариуме на полкухни и велосипед на потолке. Я еще тогда ему жутко позавидовал и специально долго пил воду, чтобы черепаху рассмотреть. Хорошая зверюга – раз в неделю покормил, а воду она сама пьет. Не то, что наш Дракоша – это мы едим, а это мы понюхаем и закопаем… и воду каждый день меняй.
Правда, при создании Кекса, Дракоша оказался незаменим – я на нем бионику изучал, и все детали с него срисовал. Красивое слово – бионика, а означает лишь то, что принцип движения робота я изучал на Дракошиных лапах. Как выяснилось, коты пальцеходящие и в передних лапах у них по два сустава, а в задних – по три. Итого десять деталей напечатал я на 3D-принтере в нашем кружке у Иван Иваныча. Славка еще тогда говорил, что можно обойтись восьмью деталями и сэкономить на сервоприводах. Он на всем экономит. Это, конечно, хорошо. Говорят, миллионерами только такие и становятся. Не знаю. Мои родители не миллионеры и считают, что я всего должен добиваться сам. Хотя мама что-то не отказалась от квартиры родителей, а батя – от дедушкиных капиталлов, которые он внуку передавал. Ладно, как говорила бабушка – каждая овечка будет повешена за свой хвостик.
Подойдя к Славкиному дому с колоннами, я отыскал его окна. Это легко – на втором этаже прямо над подъездом. Поэтому я и запомнил. Но сейчас они были черными и выглядели как глазницы скелета. Желание повидать друга сразу пропало. Но Кекс! Зря я что ли тащил тяжеленного робота, чтобы постоять под окнами и вернуться обратно? Хотя я, конечно, приврал про тяжеленного, вес почти как у Дракоши – пять килограмм.
Набрав, в очередной раз, Славкин номер и услышав про недоступного абонента, я быстренько заскочил в отворившуюся дверь подъезда. Овчарка, выводящая на прогулку худющую тетку, равнодушно прошла мимо. Я вздохнул. Отец всегда говорил, что собака – это только для дачи. А так как на дачу мы ездили раз в сто лет, то оставалось довольствоваться Дракошей, ну, и его пластиковым другом Кексом.
В подъезде пахло жареной картошкой с луком – вкусно, почти как у мамы. По лестнице направо. Я толкнул дверь тамбура – она открылась. Внутри три двери. Какая из них Славкина – я не помнил. Но у одной на коврике лежал белый пакет. Я заглянул, не притрагиваясь. В нос шибанул запах мусора, апельсиновых корок и колы. Я улыбнулся – все оказалось проще, чем я думал. Кола – любимый Славкин напиток. Да и мой тоже.
Только я потянулся к звонку, как из-за двери раздался приглушенный крик. Я замер. Это не был Славкин ломающийся голос. Это не могли быть его родители. И это не был фильм. Потому что это был мой голос! Именно мой ужасный, скрипучий голос, который я иногда слышу эхом в телефоне.
– Настя! – орал мой голос из-за двери. – Что ты делаешь?
– Стой, Ваня, не подходи!
Я так и застыл с поднятой кверху рукой. Мне захотелось протереть глаза и проснуться. По спине пробежал холодок, а ладонь, держащая пакет с роботом, вспотела. Я уставился на черную краску двери, а перед лицом проплыли картины: горы в дымке и красные прямоугольники грибов, квадратное лицо одноклассницы на фоне фиолетовых отблесков портала. Я запомнил это мгновение. Но оно было там, в игре, а тут… Я тряхнул головой и посмотрел на пакет, как будто он мог быть разгадкой.
Из-за двери доносилось бормотание. Слов было не разобрать, но я знал, что они означали. Это был наш разговор с Настей в «Майнкарфте». Наш! И он был давно, хотя я помнил каждое слово. Требовалась разгадка! Я нажал на ручку – и дверь поддалась. Я нерешительно шагнул внутрь. Даже в полумраке я узнал знакомую квартиру. Черное очертание велосипеда на потолке. Спертый воздух. Из комнаты идет неяркое свечение. Я отпустил ручку, замок клацнул.
