Валерий Безручко-Надион - Родина далекая и близкая. Моя встреча с бандеровцами

Родина далекая и близкая. Моя встреча с бандеровцами
Название: Родина далекая и близкая. Моя встреча с бандеровцами
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2018
О чем книга "Родина далекая и близкая. Моя встреча с бандеровцами"

БЕЗРУЧКО ВАЛЕРИЙ ВИКТОРОВИЧ

Заслуженный артист России, член Союза театральных деятелей, артист, режиссёр, педагог.

Окончил Театральный институт им. Щукина и Высшие режиссёрские курсы. Работал в Московском драматическом театре им. А.С. Пушкина. В 1964–1979 гг. – актёр МХАТа им. Горького. В последующие годы работал в Московской Государственной филармонии и Росконцерте как автор и исполнитель литературно-музыкальных спектаклей. В 1979–1980 гг. поставил ряд торжественных концертов в рамках культурной программы Олимпиады-80 в Москве. В качестве режиссёра готовил спектакли, концерты и массовые зрелища как в СССР, так и в других странах – Великобритании, Финляндии, Болгарии, Индии, Пакистане, Сингапуре и др. С 1990 года преподавал в Московском Государственном университете культуры и искусств.

Бесплатно читать онлайн Родина далекая и близкая. Моя встреча с бандеровцами


© Безручко В. В., 2016

Глава первая

Весь перрон гудел, и пассажиры двигались беспорядочно в разные стороны, как муравьи на пригорке. Вымытые, еще мокрые, вагоны с блестящими глазками-окошками радушно приглашали гостей. Проводники с зачехленными флажками в руках улыбались и излучали само гостеприимство. Мама поправляла мне воротничок на рубашке и что-то говорила, говорила… Меня, двенадцатилетнего, в первый раз одного отправляли к бабушке и дедушке в Днепропетровск. Мама, как всегда, была красива и благоухала французскими духами. Мне страшно было оторваться от нее, потому что я был «маменькиным» сынком (а как могло быть иначе при такой красавице-матери), обожал ее и постоянно чувствовал ее необъятную любовь к себе. И в то же время мне не терпелось поскорее сесть в вагон, чтобы почувствовать себя самостоятельным и взрослым. Звали меня Валеркой, официально – Валерием, а уж совсем по-домашнему – Лерчиком.

– Лерчик, передай бабушке, что я буду через две-три недели. Сдадим первый акт, и я к вам, Самосуд (дирижёр оркестра, народный артист СССР) уже дал согласие. Но чего мне это стоило, если б ты знал. Так ей и расскажи, я репетирую оперу «Евгений Онегин», партию Татьяны. Так всё и расскажи всем, а то они обидятся, что мы не приехали вместе.

– Так всё и расскажу, мам.

– Денег вам должно хватить. Кстати, ты их хорошо спрятал? Во вшитом кармашке?

– Но ты же сама зашивала.

– Пиджак не снимай.

– Но я же спарюсь.

– Не спаришься, солнышко. Зато деньги целей будут.

– Мам, ну вот, объявили посадку.

– Будь умницей, не лазь на шелковицу, не гоняй поросенка и кур по двору, бабушка скажет – к кому за молоком ходит.

– Мамочка, я все помню. И думай не обо мне, а о Татьяне.

– Господи, мне обо всех вас думать надо. Давай поцелуемся, скоро увидимся. Дайте телеграмму сразу же, как доедешь.

Я с трудом оторвался и бросился к вагону.

– Один едешь? Довезем! То-то мамаша волнуется.

Мне не понравилось слово «мамаша», но не буду же я с проводницей объясняться. Мальчишество! Я забрался в вагон и встал возле окна. У меня в купе были две женщины с ребенком. Ребенок – не очень хорошо, но могло быть и хуже. Самое интересное наблюдать за перроном за минуту до отхода поезда. Одни бросаются целоваться, другие спешно вскакивают на подножку вагона, третьи, подойдя к окну, кривляясь и строя рожи, пытаются сказать самое главное. О, вспомнил, – это называется «мимикой».

Была у меня и еще одна причина поскорее отправиться в путь. В прошлом году, когда перед самым Днепропетровском поезд въезжает на мост, соединяющий берега, и где Днепр особенно широк и могуч, я в страхе отшатнулся от окна и зажмурил глаза. Мне показалось, что мост так узок, что колеса впустую вращаются над бездной, не касаясь рельсов. Мне казалось, что поезд вот-вот сорвется в Днепр. Я вернулся к окну только, когда мы уже были на другом берегу. Конечно, никому не рассказал о минутной слабости. Но сейчас, год спустя, я рвался к мосту, чтобы проверить себя, будучи уверен, что мост не так уж узок и никогда поезд не сорвется, потому что его строили умные инженеры. Паровоз пыхтел, шипел, явно выражая недовольство этой вокзальной суматохой. Наконец, машинист дал три коротких гудка, и перрон медленно двинулся от меня. Все махали руками, что-то кричали. Я нашел маму, на лице была застывшая улыбка, и она что-то мне говорила. Я почувствовал, как подступают слезы и быстро взял себя в руки. Это еще что? Ведь я был уже взрослым, еду к родным, где меня так ждут, а мама скоро приедет. Поезд набирал скорость, за окном уже мелькали подмосковные леса, дачи, – короче говоря, летние каникулы начались.

Я стоял в раскаленном чистом белом песке по щиколотку, на небольшом островке в самом центре Каховского моря. На мне были плавки, на голове старая соломенная шляпа с опущенными рваными полями. За моей спиной просматривались очертания Каховской ГЭС.

На левом берегу виднелась деревянная двухэтажная постройка, напоминающая большую лодку или баржу, – это была моя гостиница. Правый берег в дымке, и впереди – одна вода, вода, вода…

Я уже начинал «тлеть» и бросился в воду. Ее утренняя прохлада привела меня в чувство. Центр островка украшал небольшой кусочек зелени. Это был колючий кустарник вперемежку с осокой. Но я обрадовался и этим «джунглям». Вернувшись в гостиницу, обнаружил новых постояльцев. Это были трое англичан-инженеров, приехавших на ГЭС, и с ними – миловидная переводчица.

Когда жара спала, и со стороны Днепра повеяло ветерком, я вышел на террасу. Эта широкая терраса опоясывала всю гостиницу и напоминала палубу, да и сама гостиница походила на древний фрегат. Может так и задумывалось строителями. На палубе были разбросаны плетеные кресла, и я сел в одно из них. Смотрел на тихую гладь воды и думал, что это море затопило десятки деревень, домов, усадеб, построек, тысячи фруктовых деревьев, в том числе и усадьбу моего деда с большим домом, хозяйскими постройками, конюшней и чудесным садом, вишневым и абрикосовым, о котором я слышал от мамы. А дед мой, Азарий Филиппович Надион, был всего лишь мастером – фрезеровщиком на металлургическом заводе им. Петровского. И откуда взялась эта фамилия? Правда, много позже я не раз ее встречал на юге Украины. Как не любопытны мы к своим предкам – и детей воспитываем такими же безразличными. А ведь история страны складывается из историй семей. А хорошо ли мы знаем свою историю, российскую?

Но продолжим. И осталась семья деда с бабушкой и тремя маленькими детьми без дома, без сада и без нескольких ассигнаций в банке, которыми дед очень гордился и в которые очень верил. Хлеба не было тоже. Зато, слава богу, были пока все живы. Бабушка ходила на базар, где продавала последние вещи, дед по-прежнему стоял у станка и получал за это иногда хлеб. Вот о чем я думал, глядя на это море, созданное на человеческих судьбах.

Вышли на палубу и мои соседи. Они восхищались ночным пейзажем, упоительным воздухом и тут же, попросив разрешения, закурили. Я взглянул на переводчицу, сидевшую рядом со мной, и предложил ей пройтись вокруг «корабля». Мы оба не курили. Ночь опрокинулась на нас внезапно, и только небо – ох это украинское небо! – миллионами звезд освещало нам путь. И, видно почувствовав наше восхищение, Космос решил продемонстрировать нам весь свой арсенал. Он включил звездопад. Эти летящие беспорядочно по куполу звездные дуги были с характером. Некоторые, совершая короткий стремительный бросок, быстро сгорали, другие, взвившись в небо по длинной дуге, плавно спускались, рассыпаясь в воздухе, и даже касались Земли, на радость ученым, которые собирали все осколочки. Это был вселенский спектакль, не сравнимый ни с чем. Я представил, как Всевышний где-то там, на самой вершине мироздания, как дворник окурки, сбрасывает вниз старые угасшие звезды, астероиды, метеориты и прочие ненужные предметы, очищая небо для новорожденных звезд, для новых жизней.


С этой книгой читают
Сборник рассказов о творчестве. В науке ли, живописи, литературе зов творчества неодолим, и слишком часто плата за него – одиночество. Содержит нецензурную брань.
Героиню на протяжении всей повести мучает одна и та же фраза, которую она никак не может привести к логическому завершению: всё время находятся какие-то важные и неотложные дела, фразу постоянно прерывают другие мысли после общения с людьми. Два – это двойственность жизни, где даже мысль не может побыть одной-единственной. Приведет ли героиня к логическому завершению фразу, постоянно влезавшую в ее голову?
Все подростки похожи: любят, страдают, учатся, ищут себя и пытаются понять, кто они. Эта книга о четырёх подругах. О таких разных, но таких похожих. О том, как они теряли и находили, влюблялись и влюбляли, ссорились и мирились. Первая любовь, бессонные ночи,-все, с чем ассоциируется романтическая часть подростковой жизни, но помимо этой части была еще часть реальная – с проблемами в семье, в учебе, в отношениях. Они преодолевали преграды, старали
2014-й год, война на Донбассе. Майор в отставке, Сергей, добровольцем уезжает в Донецк. Он получает тяжелое ранение. Его жена Марина отправляется за мужем и попадает в плен к украинским националистам… Спасают Марину ополченцы. Волею случая ее привозят в больницу, где лежит муж. За ним ухаживает медсестра Лида. Марина безотчетно ревнует ее к Сергею. Лида погибает во время обстрела ВСУ здания больницы. Ее маленький сын Ваня остается сиротой. Супруг
Древний Рим времен расцвета империи похож на современный мегаполис гораздо больше, чем мы могли бы подумать. Полтора миллиона его жителей сталкивались с теми же проблемами, что и их потомки две тысячи лет спустя: дороговизна жилья и дорожные пробки, наплыв иммигрантов и необходимость «подмазывать» городских чиновников…Альберто Анджела – знаменитый итальянский палеонтолог, археолог, автор нескольких бестселлеров в жанре научно-популярной литератур
Книга «Альтернатива: мы или конкуренты» Алексея Колика – это незаменимое пособие по успешному ведению бизнеса. Современный мир существует в условиях жесткой конкуренции, где не достаточно лишь изготовить качественный продукт – необходимо уметь его правильно подать, проявить находчивость, чтобы выделиться среди множества конкурентов.Книга подробно и доходчиво описывает правила и стратегии ведения конкурентной борьбы, помогает составить четкий план
Винсент Ван Гог (1853—1890) – нидерландский художник-постимпрессионист, ставший одной из ключевых фигур европейского искусства XIX и XX веков. Сегодня его художественное наследие хорошо известно и почитаемо, хотя при жизни Ван Гога не понимали и не принимали современники. Гораздо менее известно эпистолярное наследие художника. Его письма к брату Тео дают возможность узнать мысли и чувства мастера о своем творческом пути с другой стороны.В формате
Самый новый вид валюты – криптовалюта. Это слово, наверное, известно всем. А вот какое за ним скрывается содержание? Как стать счастливым обладателем криптовалюты? Где ее хранить? Как приумножать? Как уберечь от мошенников? Да и нужна ли она вообще, имеет ли какие-либо преимущества перед традиционными платежными средствами? Криптовалюты, как многие новации, сейчас являются предметом жарких обсуждений. Любая новация возникает в связи с потребностя