На операционном столе лежала немецкая овчарка. Анестезиологи завершили свою часть работы и собака уснула. Группа врачей склонилась над животным в ожидании команды главного хирурга. Все было подготовлено к операции, сложность которой длительное время сдерживала ее инициаторов в силу целого ряда обстоятельств. Во-первых, стопроцентной уверенности в ее положительном исходе не было. Она становилась первой операцией в этом роде. Во-вторых, ряд врачей колебались: давать ли согласие на участие в ней из-за этических соображений. Тем не менее, операция началась.
Пол Крюгер понимал, что вся ответственность лежит на нем как на руководителе и инициаторе рискованного мероприятия. Кроме того, еще до конца не были оформлены все сопутствующие документы.
«Надо рисковать, – подумал главный хирург. – Вероятность успешного исхода достаточно солидная, сенсация обеспечена».
Операция длилась пять часов. Вскоре Марс (так звали подопытную овчарку) вышел из наркоза. Все органы животного работали нормально, что подкрепляло прогноз на положительный результат, который (по оценке врачей) должен начать медленно проявляться через два -три дня. Прошла неделя. Внешних признаков, ожидаемых Крюгером, не проявлялось, что вызывало некоторую тревогу молодых экспериментаторов.
– Ничего. Может мы ошиблись в расчетах времени, – обнадеживал коллег Крюгер. – Будем наблюдать и ждать. Будем ждать.
– Посмотрите, профессор, на работу мозга. Осциллограф не обманет, изменений нет, – заметил молодой ассистент Жан Клод. – А, что, если у нас ничего не получится?
– Не паникуйте и не спешите с выводами, – резко ответил Крюгер. – Вы знаете, какую кропотливую работу мы все провели по подготовке.
Успех обязательно состоится. Ждем!
Прошла еще одна напряженная неделя ожидания. Изменений в ожидаемую сторону с Марсом не происходило. Собака отошла от операции. Она уже нормально ела, самостоятельно передвигалась, реагировала на внешние раздражители. Словом, оставалась нормальным, здоровым псом. А ожидалось совсем другое.
Крюгер потратил немало дней и ночей на изучение природы человека и животного, сходством и различием между ними, возможности пересадки отдельных органов, продления жизни человека. На каком-то этапе исследования любопытный и целеустремленный медик сосредоточился на анализе гипофиза мозга человека и животного. Он предположил и затем обосновал возможность вторжения в эту сокровенную часть живых существ с целью их модификации. Ранее Крюгер осуществил тщательную нейро визуализацию собачьего мозга. Причем, собак разных пород. Наиболее, на его взгляд, подходила немецкая овчарка.
Крюгер считал, что именно гипофиз, являясь центральным органом эндокринной системы, станет тем мостиком, который может преобразовать животное в человека. Вне сомнений, риск был немалый. Но что может остановить ученого, если он одержим идеей, близкой, по его мнению, к скорой реализации. Все оперирующие Марса медики ждали результата.
Прошла еще одна неделя. Отряд врачей-скептиков увеличивался, поскольку в поведении и внешнем облике Марса ничего не изменилось. Спустя три дня была проведена еще одна визуализация мозга прооперированной собаки. Результаты МРТ ничем не отличались от первой томограммы. Собака оставалась собакой.
Крюгер и его коллеги недоумевали и не знали, что предпринять далее.
– Думаю, мы делали все правильно, – оптимистично заметил Крюгер. – Очевидно, нами неверно рассчитано время превращения. Но надежда еще есть. Как вы думаете, Жан Клод?
– Я не исключаю частичного попадания нашего раствора в гипотамус собаки, – ответил до этого молчащий ассистент Крюгера. – В этом случае процесс может действительно замедлиться до полной нейтрализации раствора.
– Возможно, вы правы, – отреагировал главный хирург. – Тем более, мы продолжим наблюдение и будем ждать результата.
Прошла еще одна неделя, затем вторая. Месяц ожидания завершился без видимого результата. Казалось, лучше всех чувствовал себя Марс. Не догадываясь о треволнениях медиков по поводу его дальнейшей судьбы, пес вел безмятежную собачью жизнь. Правда, спал больше обычного. В остальном это была нормальная собака породы немецкой овчарки.
Дальнейшую же судьбу Марса определил случай. Однажды Крюгеру позвонил его студенческий товарищ Ник Харди.
– Привет, Пол! Как поживаешь? Пропал куда-то из виду. Пора бы нам встретиться, вспомнить молодость.
– А, здравствуй, Ник! Рад тебя слышать, – ответил Крюгер. – Ты прав. Встречаться стали реже. Ситуацию надо исправить.
– Давай в это воскресенье. Надеюсь, ты не будешь занят в этот день.
– ОК, согласен. Буду ждать тебя в восемь вечера в нашем кафе. Помнишь его?
– Конечно, помню. Договорились, до встречи.
Это было уютное кафе в центре города. Крюгер и сам часто захаживал сюда на чашку кофе. Тихая и камерная обстановка способствовали умиротворению и покою. Инструментальная романтическая мелодия позволяла на время заглушит грустные мысли, связанные с неудачным экспериментом.
– Привет, мой старый друг! – внезапно появившийся в дверях Ник Харди сиял белозубой улыбкой.
– Здравствуй, Ник! Рад тебя видеть таким же красивым и веселым, – товарищи обнялись в приветствии.
– Ты чего такой грустный? – Ник сел за столик, похлопал друга по плечу.
– Да, так, разные мысли о жизни, работе, – ответил Крюгер. – Давай не будем о печальном. Расскажи, как ты живешь, чем занимаешься?
– Ну, ты ведь немного знаешь обо мне. С тех пор ничего
особенного не изменилось. НАСА, подготовка экипажей и все такое … – сказал Ник без подробностей. – А ты? Все режешь лягушек или перешел на более серьезные объекты?
– Да, ты прав, это уже более крупные животные. В частности, собаки.
– Ты знаешь, мы сейчас возобновляем программу по отправке в космос животных, – оживился Ник. – В частности, нам нужны собаки. У тебя нет лишнего, так сказать, экземпляра?
– Надо подумать. Возможно, что-то можно предложить. – Крюгер задумался. «А, если, отдать Марса? Эксперимент наш не удался. Куда пристроить собаку?»
– А что происходит с этими бедными животными? – продолжил Крюгер. – Они возвращаются на землю?
– Конечно! В обязательном порядке, – Ник утвердительно кивнул головой. – В этом суть нашего проекта. После возвращения животных мы изучаем последствия космических полетов на мозг четвероногих астронавтов.
– Я дам тебе ответ через неделю. Хорошо? – Крюгер вопросительно посмотрел на товарища.
– Конечно. Буду с нетерпением ждать, – ответил Ник.
Еще долго сидели товарищи в кафе, вспоминали студенческие годы эпизоды беззаботной молодости. Но мысли Крюгера уходили в сторону от совместных тем, переносились в события месячной давности, когда он осуществлял операцию с Марсом.
