– Ну и где твой приятель. Мы сейчас опоздаем к началу. Вы так и на лекции ходили?
Ниночка Пикина дула губы игриво сердясь на своего спутника Петра Цветкова, аспиранта физико-технического института, хотя и на самом деле она заметно нервничала.
– Нина, ты угодила в точку. Мы с Лешей и в студентах не ходили на лекции, а бегали на семинары в институт, где теперь работаем.
Петя недавно познакомился с Ниной, играя в волейбол в парке, и при каждой возможности старался щегольнуть перед ней, произвести впечатление.
В широком фойе мимо них шли и шли люди в направлении главной аудитории. Весь Политехнический институт был взбудоражен сегодняшним событием: перед студентами приехал выступать известный академик Павел Капица, выпускник института, долгое время работавший в Кембридже и имевший мировую известность. Поговаривали, что сам Сталин распорядился не выпускать его из России, когда он с семьей приехал в отпуск домой из Лондона повидаться с родными.
В толпе студентов, молоденьких девушек и парней, многие с интересом поглядывали на Петину спутницу, высокую статную брюнетку, в белом длинном платье с широким воланом внизу. Нинины щеки, и без того румяные, горели от волнения, черные глаза блестели, с выражением не то ужаса, не то восторга, а блестящая смоль волос придавала всему ее облику особую эффектность и торжественность.
Среди собирающейся на лекцию публики было много людей и более зрелого возраста: научных сотрудников, преподавателей и даже профессоров. Увидев наконец Лешу, приближающегося в толпе, Петя выдохнул с облегчением, устав страдать от уколов своей беспокойной спутницы. Леша был из тех людей, которым все сходит как с гуся вода: открытый в общении, одинаково простой и дружелюбный со всеми, он с первой встречи у всех вызывал симпатию и ему многое прощалось его знакомыми.
– Петя, извините меня пожалуйста, никак не мог найти сегодня свою новую рубашку – тетя постирала ее и так положила, что и так и нарочно не спрячешь. Еще как назло дождь пошел.
– Как можно идя под дождем совсем не замочить одежды? – вмешалась в разговор Нина.
– У меня в руках была тросточка, и я на ходу отмахивался ей, отбивая каждую каплю. – не моргнув глазом нашелся сказать Леша и все троица весело рассмеялась такому ответу.
– Ты сегодня с дамой!
– Да, Нина – это Леша, Леша – это Нина. А теперь давайте двигать ногами, или мы рискуем опоздать и придется сидеть на ступенях.
И смешавшись с толпой, движущейся по широкому коридору, они поспешили к большой физической аудитории.
В огромной полукруглой зале, с рядами слушателей растущих ярусами от площадки у доски, было полным-полно народу и воздух гудел от людских голосов. После некоторого ожидания, внизу у досок появился ректор института в компании нескольких человек; в зрительном зале все пришло в движение, слушатели быстро занимали свои места и следом все замерло.
Ректор вышел на середину и властно осмотрел аудиторию: свободных мест не было видно, сверху до низу все ряды были заполнены слушателями, люди стояли даже по бокам вдоль стен, а опоздавшие продолжали заглядывать в входные двери и просачиваться в зал.
Ну, давайте начнем. Закройте пожалуйтесь двери. Сегодня у нас с вами особый гость, большой ученый, академик, выпускник Политехнического института Петр Капица.
– Среднего роста мужчина в элегантном костюме в клетку, делавшем похожим скорее на известного артиста чем на ученого, скромно стоял за ректором и склонив голову на бок утвердительно кивал, словно подтверждая свое согласие с говорившим.
Вы знаете, что мы сейчас готовимся к главному событию 1941 года, к выпуску наших новых дипломированных специалистов, востребованных народным хозяйством страны. Чтобы напутствовать в жизнь этих молодых людей и прекрасных девушек мы пригласили сегодня академика Капицу, работающего на переднем крае мировой науки. Я не буду сильно злоупотреблять вашим вниманием, поскольку Петр Леонидович чрезвычайно интересный собеседник, ради которого мы все сегодня собрались, скажу лишь только, что он является блестящим ученым и наш университет по праву гордится таким выпускником. Должен сказать, что мировая наука, и в частности физика, переживает сейчас революционное время, я не побоюсь этого слова. И особенно приятно, что мы также находимся в авангарде: благодаря строительству у нас в городе циклотрона (чтобы произнести этот термин ректору потребовалась шпаргалка) впервые в истории радиоактивности наша страна заняла одно из ведущих мест в мире в науке наряду с Парижем и с Америкой. Наши ученые теперь могут теперь исследовать новые явления, связанные с распадением тяжелых ядер металлов, и невозможно даже предвидеть все новые открытия, которые будут сделаны в этой области. Но об этом всем, и много о чем еще вам лучше расскажет наш гость.
Оказавшийся после этого представления в центре внимания господин в костюме с щеголевато, небрежно на сторону, повязанном галстуке, вышел немного вперед, поблагодарил ректора и начал говорить тихим, ровным, спокойным голосом, от чего в аудитории установилась такая тишина, что каждый скрип стульев или кашель были отчетливо слышны. Превращение было магическим и почти мгновенным: перед слушателями взамен немного застенчивого, начинавшего седеть мужчины, стоял мастер своего дела, большой ученый, которого все в аудитории слушали затаив дыхание.
– В физике, как и других науках, есть области хорошо изученные людьми и описанные ими с помощью разного рода предположений, гипотез и теорий. Эти теории затем попадают в учебники, по которым люди учатся, а студенты еще и сдают экзамены. И у многих людей, в том числе в зрелом возрасте, в силу присущего нам всем консерватизма возникает ощущение незыблемости теорий, которые мы когда-то выучили. Однако при развитии науки, в процессе научно-технического прогресса, незыблемы лишь твердо изученные научные факты, тогда как теории постоянно развиваются и совершенствуются. Таким образом мы постоянно совершенствуем наше понимание истинной картины окружающего мира.
Я занимаюсь экспериментальной физикой, и у нас часто бывает так, что хороший эксперимент порождает проблему, поскольку его результаты невозможно объяснить. Когда такое случается это означает катастрофу для теории. Наука движется вперед катастрофами малого и великого порядков.
Академик говорил около часа, затем перешли к вопросам, и из зала тот час же спросили:
– Говоря о нерешенных проблемах, вы имели ввиду овладение энергией атома?
– Знаете, вопрос об овладении атомной энергией – это давняя проблема. Моим учителем Эрнестом Резерфордом в Англии и его учениками эта область была очень хорошо проработана и сегодня можно с большой достоверностью утверждать, что атомной энергией мы по всей видимости не воспользуемся. Да, атомная энергия играет решающую роль в астрономических системах, где задействованы большие массы вещества, энергия звезд берется из атома, но в жизни человека она не играет и не будет играть какой-либо роли.
