– Тужься, тужься давай, овца! – крикнула врач на Ольгу.
Ответить нельзя, врач тюремный, и не церемонится. Оля терпела и тужилась, молилась чтобы дочь быстрее родилась.
– Скоро все закончится, скоро все закончится, Боже помоги, что то не так, слишком долго, слишком больно – думала Оля лёжа на родильном столе.
– Тужься, ребёнка удушишь, как же вы достали то все! – снова орала врач.
Мария Лазарева работала врачом больше 15 лет, но лишь последние 5, в зоне. Турнули её за пьянку на рабочем месте, но сжалились и разрешили написать по собственному, так она и оказалась за колючей проволокой. Всей душой возненавидела своих пациентов, крик и оскорбления из родовой стало нормой. Не желала брать младенцев на руки, брезгливо морщилась, и как правило санитарка принимала новую жизнь на руки. А вечером придя с работы, рассказывала престарелой матери о своей ненависти к этому отребью. Своих детей Бог не дал, муж бросил через 3 года совместной жизни, и Маша потихоньку начала выпивать.
– Ты сегодня рожать будешь? Не собираюсь возиться с тобой до ночи! Комарова, кому сказала тужься!
– Я тужусь, не получается, больно мне, что то совсем больно – откинувшись и закрыв глаза прошептала Ольга.
– Концерт не устраивай мне тут, в город не повезу, даже не думай, можешь не рожать, пусть умрёт, ему лучше будет.
В этот момент что то щелкнуло в сердце, что то кольнуло в мозгу «Как это, пусть умрёт? Это мой ребёнок, дочь! Она жить должна!» Оля собралась с последними силами и через минуту крик жизни оповестил всех, родился новый человек. Дочь унесли сразу, не дали посмотреть, санитарка лишь сказала: «Девочка, 3500»
Ольга назвала дочь Дарияна, но звала по-простому Дашей. Голубые глаза как у отца пытливо смотрели на мать, требуя грудь, она не кричала, а пыхтела и ерзала, привлекая внимание матери. «Совсем как отец» – усмехнулась Оля. «Вся в него, тот же характер, молчком, но своего добьётся».
Комарова знала, что ребёнка заберут через три года, в детский дом или родственникам отдадут, но старалась об этом сейчас не думать, с умилением разглядывая свою малышку через сутки.
Время бежало, Даша росла, с нетерпением ожидала маму, бежала навстречу, и плакала, когда та уходила. Оля работала швеей, и в свободное от работы время, с фантазией шила платья своей девочке, придумывала бантики и резинки, шила кукол или игрушки из обрезков ткани. Но день расставания был близок, от чего портилось настроение и хотелось рыдать навзрыд. Оля подала документы на удо, но пришёл отказ, лишив остатков сил.
– Комарова, ну что решила? Куда ребёнка определять будем? – спросила начальница тюрьмы.
– Я не знаю, Елена Борисовна, мать не возьмёт, отказалась от меня ещё в суде, ни писем, ни встреч от неё. Другим родственникам тоже не надо, своих бы поднять, а тут мой ещё…
– Отец ребёнка, муж твой что? – с нетерпением перебила Елена.
– Не муж он мне, развёлся со мной как только осудили, а вот возьмёт ли дочь не знаю, нет с ним связи никакой. Наверно только детдом остаётся – всхлипнула Оля.
– Ладно попробуем узнать, может дочь ему все таки нужна, все свободна!
Оля вернулась в отряд, как после побоев, ломило тело и голову, мысли выпрыгивали, не давая сосредоточиться, осталось всего три месяца, а потом ещё 12 лет в ожидании встречи с ребёнком. Воспоминания захлестнули.
– Встать, суд идёт! Осужденная Комарова Ольга Николаевна, заслушайте приговор… В виде лишения свободы сроком на 15 лет общего режима… Вам все понятно, Комарова? Комарова? Дайте воды!
– 15 лет, вот и приехала ты, Олечка. Дурочка, 15 лет не увидишь жизни нормальной – размышляла Оля, отбывая в колонию.
Отец Даши отказался забирать её, уверенно заявив что ребёнок не его, и тогда умная Елена Борисовна сделала фото, первое фото Дарияны, и показала отцу. Прошло два дня и отец согласился. Даша не поедет в детский дом.
Через неделю Павел Комаров приехал забирать ребёнка, намного раньше срока, Дашку быстро собрали и передали.
Оля торопилась, со всех ног бежала с работы к доченьке, есть всего пара часов чтобы побыть с ней, новая кукла и юбочка были сшиты с любовью и нежностью. Она ещё не знала что в следующий раз увидит дочь только через 12 лет, не знала что бывший муж по глупости или вредности приехал раньше чем было оговорено, лишив мать драгоценных дней рядом с ребёнком.
– Комарова! Дашки нет, отец забрал – крикнула нянька.
– Как забрал, рано же ещё?! – не верила няньке Оля.
– Иди к Елене – хмыкнула нянька.
– Стой, куда? – грозно остановила конвоирша.
– К Елене Борисовне, Дашки нет, говорят отец увёз, рано же ещё – мямлила Оля.
– Нельзя к ней, в отряд иди, ты теперь как все, на режиме.
– Я только спрошу.. – но увидев грозный взгляд, вышла.
В отряде девчонки окружили Ольгу.
– Ты чего так быстро? – спросила Киса – С Дашкой что? – тормошили Ольгу сокамерницы.
– Увёз отец её, не дали попрощаться! – разревелась Комарова.
– Привёз свою зечку, значит – встретила на пороге сына, мать.
– Не послушал мать, привёз, ни о чем не подумал, ни че соседи скажут, ни каково мне все это! – начинала закипать женщина.
– Мать, не начинай, я прошу – устало ответил сын.
– Она моя, ты же видишь как похожа, что ей в детдоме быть при живом отце?
– Пусть бы была, ишь выискался благородный, папаша недоделанный! Зачем она нужна? Нянькать не буду, так и знай!
Мать ушла громко хлопнув дверью, Комаров обернулся на дочь, не зная что делать. На него смотрели голубые и испуганные глаза, в которых не было ни одной слезы.
– Не плачешь, это хорошо – задумчиво протянул отец.
– Покормить тебя надо, пошли на кухню.
Паша пошарил по кастрюлям, в которых было пусто, заглянул в холодильник, нашёл два яйца, поставил сковородку, на шум вышла мать.
– Не трожь, не тобой куплено, не собираюсь кормить твою каторжанку! Положь на место быстро, родную мать объедать собрался? Удумал чего, смотри-ка? Иди в магазин и питайся отдельно, ни крошки не дам для неё! Иди!
Павел плюнул, швырнул сковородку, взял дочь за руку и вышел из квартиры. Внутри все клокотало, обидные слова матери роем кружили в голове, жалили и кололи в сердце.
– Яиц пожалела внучке, да что это такое? Как жить теперь вместе? – думал Комаров жалея что привёз дочь, шаткий мир с матерью был нарушен, и так была не подарок, а теперь, как с цепи сорвалась.
Маленькая Дашка практически бежала, крепко вцепившись в руку незнакомого мужчины, ей сказали что это папа, а кто он такой этот папа не рассказали, сначала было страшно, он все время молчал пока ехали в одной машине, иногда оглядывался на неё, отчего становилось неуютно, а когда закричала та бабка, Дашка поняла что он её защитит, как мама. Мама всегда её защищала и жалела, ласковый голос успокаивал, тёплые руки согревали…
