Николай Сычев не верил в деревенские байки. Он был рад тому, что наконец-то появилась работа.
Изначально переезд в деревню, в опустевший родительский дом, казался ему хорошей идеей. От постоянной городской суеты случались нервные срывы, коллеги просто бесили, а проклятый этот пенсионный возраст никак не наступал. Когда по телевизору показывали, как очередной псих хватается за ружье и расстреливает всех подряд, Николай, в отличие от многих, не спешил сразу осуждать. Потому что не зарекался: вдруг и его так однажды разум подведет!
В конце концов он решил, что ждать больше нельзя. У него ведь на работе было оружие! Он в жизни самоконтроль не терял, а тут вот бояться стал… Поэтому Николай, не жалея ни о чем, уволился, продал комнату и уехал в деревню.
Он был не настолько наивен и далеко не молод, поэтому о сельской романтике речи не шло. То, что встретит его холодный барак с заколоченными окнами, он знал. Это ерунда, если руки откуда надо растут, можно все наладить!
Смущало другое: деревня словно зависла в болоте времени. Она даже не пыталась выкарабкаться в прогресс и продолжала тонуть в мыслях о прошлом. Не очень, кстати, и счастливом. Немногочисленные местные жители, среди которых Николай ощущал себя фактически ребенком, верили во всякий бред. В колдунов, проклятья, леших… да много еще во что. В лес с наступлением темноты не ходили никогда, чуть ли не каждому дубу кланялись.
Когда период адаптации прошел, Николай понял, что здешнее затишье раздражает его больше, чем городское мельтешение. Прокормить себя можно, а вот тоска такая, что хоть волком вой! Он намеревался бросить «маленький сельский рай», когда работа наконец появилась.
Какой-то богатый бизнесмен выкупил солидный участок в лесу. Как ему это удалось – Николай понятия не имел. Хотя что здесь сложного? Это же не природоохранная зона, земля не самая плодородная, местные власти только рады!
А вот жители вместе с ними радоваться не спешили. Деревенские старушки сердито хмурились и ворчали про «осквернение и святотатство». Старики просто стали больше пить. Хотя куда уж больше?
– Какое святотатство? – пытался узнать у них Николай. – Там что, церковь была?
– Нет.
– Кладбище, значит?
– Нет!
– А что тогда?
– Дурная эта земля! Оттуда сам дьявол выходил, чтобы по лесу погулять… А там, где дьявол проходит, проклятье навсегда остается!
Сказочницы, блин! Максимум, что мог сделать Николай, – это не смеяться слишком уж открыто. Пожилые люди все-таки!
Когда новый владелец участка объявил, что ему нужны сотрудники, Николай первым вызвался. Пока его наняли сторожем, но обещали, что если отличится и пить не будет, то управляющим участка сделают.
А он только того и хотел! Здесь же люди нормальные появятся, городские приедут! То, что земля эта – не просто прихоть для них, чувствовалось по дорогому забору, который они очень быстро возвели вокруг участка. Технику пока не подгоняли, но обещали на днях. До этого момента территорию охраняли Николай и подобранная им дворняга Марька.
– Что, красиво тут? – за неимением других собеседников мужчина обратился к собаке. – Такое мало где увидишь!
Он говорил про звезды. При полном отсутствии фонарей они смотрелись особенно ярко. Долго это не продлится: с появлением техники и строительных материалов подключат фонари. Так что Николай наслаждался моментом.
Правда, было в этой природной красоте и определенное неудобство – с приходом темноты становилось жутковато. Сердито перешептывались вековые деревья, скрипели изогнутые стволы, а резкий вой ветра заставлял вспомнить рассказы местных старух о прогулках дьявола по здешним тропинкам.
«Глупости, – подумал Николай. – Черт, а пребывание в их окружении влияет! Надо не поддаваться, скоро и нормальные люди здесь появятся!»
Собака, до этого дремавшая у его ног, резко подняла голову, словно привлеченная чем-то. Прежде чем мужчина успел опомниться, Марька сорвалась с места и исчезла в темноте.
– Эй! – только и успел крикнуть он. – Куда собралась? А ну вернись сюда, дура!
Бесполезно. Маленький круг света, очерченный летним костром, она покинула за долю секунды. Как Николай ни всматривался в темноту, рассмотреть собаку или то, что ее привлекло, он не мог.
– Марька! – на всякий случай он позвал еще раз. – Иди сюда! Вернешься сейчас – наказывать не буду! Марька!
Никакой реакции не последовало, дворняги не было поблизости. Но Николая это не испугало, разозлило только. Вот ведь тупица! Должно быть, увидела зайца и окончательно голову потеряла! А такая спокойная была… Мужчина ее потому и не привязывал, что она отличалась мирным нравом, и обычно подобных выходок за ней не водилось.
А что с ней случится? Волков в этих местах нет, тут даже ворчливые старики во мнении сходятся. Ночи летом теплые. Почудит и вернется!
Однако до утра собака так и не вернулась. В обход Николай пошел без нее.
«Должно быть, виноватой себя чувствует, – решил мужчина. – Или зайцем сыта… Но голод – не тетка, выведет ее ко мне!»
Он неспешно прогуливался по ставшей знакомой территории. День выдался солнечный, настроение было прекрасное, Николай даже насвистывал себе под нос привязчивую мелодию. По крайней мере, так было, пока он не обнаружил собаку.
Марька лежала посреди тропинки – ровно поперек. Ее тело было абсолютно целым, на светлой шерстке не проступило и пятнышка крови. Рядом на сухой земле не наблюдалось никаких следов, кроме ее собственных, – в том числе и заячьих.
Но при этом глаза собаки остались открыты. Судя по окоченению тела, умерла она несколько часов назад.
Фактически сразу после того, как убежала.
