Профессор Дубов вышел из Академии и направляется к машине, которую прислали с телевидения. На нем кожаный плащ цвета слоновой кости нараспашку, серый костюм, красная рубаха без галстука и черные туфли с развязанным шнурком. Он, крупного телосложения, лобастый, с греческим носом и рыжей щетиной с проседью, впечатывает так энергично тяжелые шаги в мокрый асфальт с оранжевыми листьями, что блестящий плод каштана, только что упавший с дерева, трещит под ним.
Усаживается на заднее сиденье автомобиля, и его везут по вечерней столице. Молча рассматривает мрачную осень сквозь затененные окна застывшим взглядом усталого лица.
Ему сорок восемь, но он уверен и показывает всем, что полон сил. После сорока борется с избыточным весом, как это делают многие в его возрасте и статусе, не желая понимать первопричину его. Частые застолья с друзьями и коллегами, где он заглатывает огромные порции красной рыбы, сыра, вина и меда, мешают диете, но он не сдается. Любит бродить подолгу в лесопарке Царицыно, рядом с домом. Там же столкнулся и с первой женой лет двадцать пять тому назад.
Она прогуливалась в светлом и тонком пальто одна по дорожке. Легкая, стройная и мечтательная. Со стороны казалось, что вот-вот – и взлетит. Ее тонкая шея, большие глаза под темной челкой и блаженная улыбка унесли его мгновенно в другое измерение. Старые деревья, кусты и увядающая трава преобразились, а душа его заметила в себе самой лучшие перспективы.
В настоящее время у Руслана Дубова четвертая спутница жизни. Она гораздо моложе. Семейные отношения не складываются, но хрупкую семью держит вместе и освещает обаятельный ангел – ребенок-девочка. В однокомнатной и тесной квартирке молодая благоверная за утренним кофе на кухне устроила скандал. Он размышлял вслух о возможной работе за рубежом и не упомянул ее и дитя.
Права, что сказать? Не увидел их в будущем.
И самое важное, свою перспективу тоже не представлял.
Судьба казалась оторвавшимся обломком скалы, что до сегодняшнего дня бодро и с грохотом катился по склону, подминая все на пути. Но нынче замер на краю обрыва и задумался, готовый свалиться в любую из сторон от малейшего прикосновения.
На груди, в кармане пиджака затрепетал телефон.
– Да.
– Добрый день! Это Кравцов. Хотел уточнить, завтра семинар состоится?
– Какой именно?
– В «Капитал-евро».
– Да, – ответил Руслан, – хотел попросить. Можешь выполнить основную функцию? Выступить в роли ведущего. Я подустал в последнее время.
Возникла пауза на полминуты. Руслан не торопил.
– К чему готовиться?
– Расскажешь и пригласишь желающих поучаствовать.
– Мы действительно возьмемся и за это?
– Да.
– Или найдем повод отказаться? – дожимал собеседник.
– Мы все сделаем, даже если земля расколется, – повысил голос Руслан.
– Ясно. А вы участвуете?
– Если задержусь, начинай без меня.
– Хорошо, – понизился тон в трубке.
– Удачи, – попытался сказать, вдыхая полной грудью.
«Надежный этот Кравцов, – думал Руслан. – А другим ему и быть-то нельзя. Не выживет, если расслабится. Приехал покорять. Заполярье уже завоевал и вынужден был умотать. Теперь столица на очереди. Здесь возиться долго не будут. Если бесполезен – выбросят, как черновик. Но он не прост. Всегда в белой рубахе и со всеми на вы. Провинциальное мышление или воспитание? Видимо, и то, и другое. Спокоен, но иногда в глазах – блеск зверя. Улыбается слегка только низом лица и не моргает. В хорошей форме. Спорт и охота в Сибири. Футурист. Начитан и не дурак. Сотрудничает из-за выгоды. Использовать хочет, башка. Но с ним напрямую работать не будут. Бумаги готовил я. Заплатим, и будь здоров».
Опять у сердца трепыхается телефон.
Дражайшая хочет продолжить утреннюю головомойку. Хватит!
Уставший муж взбунтовался и выключил звук.
Прикрыл веки и прислушался к себе. Руки, плечи и солнечное сплетение приятно согрелись, в теле тяжесть и тепло, пульс ровнее. Представились темные глазенки и улыбающееся личико дочери.
Счастье, что она есть. Какая обуза и ответственность. «Обуза» – не подходит. Мать не одобрила бы такое отношение к дитяти. Мы всегда чувствовали ее доброту и усталость. Держались вместе. Она жила ради нас. Теперь – брошенная в старом домике, в деревне, на Украине…
Сынок встряхнул головой.
Он едет на прямой эфир. Ему выступать и вести там дискуссии об изменении часовых поясов, а он совершенно отвлечен. Привык и испытывает сейчас даже отвращение к такой работе.
Автомобиль подъезжает к высокому парадному крыльцу. Руслан неловко вылазит.
Что это?!
Левая нога не слушается. Он ее тянет, словно гирю. Бесчувственная и непокорная.
Абсурд! Как могло случиться такое? Я в порядке, а она не повинуется.
Прыгает на одной правой и хватается за хромированные перила. Предельно напрягается. Скрипит зубами и, как на гору, взбирается по ступеням. Кровь стучит в виски молотком, он краснеет, потеет, поперек лба вздувается толстая вена.
Три бледных обитателя здания, вышедшие покурить, на ножках фламинго нерешительно приближаются к этому ковыляющему медведю, желая помочь. Но как? Один, отбросив сигаретку, берет его под локоть, имитируя участие.
У стены Дубов упирается широким лбом в прохладное стекло, теряет сознание и рушится навзничь. Тяжелая рука стальными часами бряцает о камень и застывает.
Что чувствует он?
Мир расплывается и темнеет.
