С удовольствием представляю российскому читателю cвою книгу. Уже много лет я преподаю международные отношения в американском университете, общаюсь с коллегами-международниками и стремлюсь понять особенности восприятия России и ее внешней политики в США.
Книга писалась в США в период обострения американских отношений с Россией во второй половине 2000-х и соответствующего такому обострению роста антироссийских настроений в средствах массовой информации. Именно в этот период в американском политическом классе впервые стали раздаваться активные призывы исключить Россию из клуба «Большой восьмерки» и рассматривать ее как слабеющую в экономическом, политическом и военном отношении державу с противоположными американским интересами и ценностями. Значительная часть американской элиты утвердилась в мысли, что Россия не может более считаться партнером, а является потенциальным противником и страной, руководство которой будет осложнять реализацию внешнеполитических планов США.
К сожалению, сегодня не только видные представители элиты, но и сам президент Барак Обама объявляют, что воспринимают Россию в качестве угрозы. В сентябре 2014 года в своей речи в ООН Обама назвал российские действия по отношению к Украине и присоединение Крыма угрожающими мировому сообществу наряду с вирусом Эбола и террористической деятельностью организации Исламское Государство.
В чем причины происходящего? Каковы механизмы принятия решений в Вашингтоне? Почему российско-американским отношениям свойственно циклическое развитие – от стремления к партнерству к обострению и конфронтации? Не претендуя на исчерпывающее объяснение всех особенностей отношений США и России, я хочу обратить внимание на недостаточно проясненную роль в вашингтонской политике тех групп, которые активно лоббируют образ России как страны с антиамериканскими ценностями и интересами. Со времени окончания «холодной войны» такого рода группы никуда не исчезли и оживляются всякий раз, когда российское руководство ставит под сомнение легитимность американского глобального доминирования. Этим группировкам и сегодня отведена значительная роль в отстаивании глобально-гегемонистского понимания интересов США. Это понимание – не единственное, но по-прежнему наиболее распространенное.
Цель данного предисловия – кратко описать деятельность антироссийских группировок в не охваченный книгой период со второй половины 2008 года, включая период российско-грузинского конфликта, так называемую «перезагрузку», начатую с возвращением Владимира Путина на пост президента новую «холодную войну» и ее кульминацию – украинский кризис. Кроме того, предисловие помещает описываемый в книге период обострения российско-американских отношений в общий контекст этих отношений со времени окончания «холодной войны», анализируя их характер и причины.
Политика США в отношении России
Политические отношения США и России развивались циклами уже с конца XIX столетия, включая период «холодной войны». Со времени ее окончания эти отношения прошли в своем развитии еще несколько циклов, включая 1990-е, большую часть 2000-х и вступили в новый третий, начатый «перезагрузкой» 2009 года цикл, деградировавший затем в новую «холодную войну». Для каждого из циклов характерны фазы стремления к партнерству и последующего охлаждения и обострения отношений сторон. Данный раздел описывает обозначенные циклы и анализирует причины их развития>1.
Циклы отношений США и России
Первый период развития отношений США и России пришелся на 1990-е годы. В американском истеблишменте укрепилось сознание победы над Советским Союзом. Ведущее политическое издание, журнал «ForeignAffairs», написал в начале 1991 года, что «советская система потерпела крах не из-за того, чем она являлась, а из-за того, чем она не являлась… свободной, процветающей и успешной». Такая точка зрения нашла поддержку на самом высоком уровне, когда президент Джордж Буш в своем ежегодном послании Конгрессу о положении в стране объявил о «победе» Соединенных Штатов в «холодной войне».
Исходя из таких представлений, предлагавшееся новому российскому руководству партнерство было партнерством с позиции интересов и ценностей победившей державы. Предполагалось, что Россия трансформирует свои экономические и политические институты в близкие американским, сделает западный бизнес приоритетным партнером, а во внешней политике будет способствовать укреплению глобальных позиций США. В свою очередь, американская сторона провозгласит Москву важнейшим партнером и постепенно откроет ей путь к интеграции в международные политико-экономические структуры.
К счастью для американской стороны, ни президент новой России Борис Ельцин, ни ее первый министр иностранных дел Андрей Козырев не возражали против партнерства на таких условиях. Они верили, что история в том смысле, какой придавал тому интеллектуальный гуру Запада Фрэнсис Фукуяма, закончилась и альтернатив прозападному развитию не существует. Российские западники использовали эту мысль для дискредитации социалистического и, следовательно, «утопического» мировоззрения Горбачева и собирались перенять западную капиталистическую модель развития. По их убеждению, Советский Союз был не просто «ненормальным» или «недоразвитым», но и «неправильно развитым» государством>2. Теперь следовало наверстывать упущенное, то есть ускоренно «реформировать» и распродавать экономику и вступать в западные международные организации, включая Евросоюз и НАТО.
Однако в Вашингтоне не были готовы оказать российскому руководству значительную экономическую помощь, посчитав, что Россия с «правильного пути» уже не сойдет. Программы внешних займов МВФ были направлены не столько на создание новой экономической системы, сколько на разрушение прежней, способствуя укреплению отношений с коррумпированной верхушкой, а не с широкими слоями российского общества. Кроме того, вопреки ожиданиям и последующим возражениям Москвы было принято решение о расширении НАТО на восток. При этом Россию в число стран – членов евро-атлантического союза включить отказались. В итоге российские граждане, утратив советское государство, «приобрели» разрушение экономики, резкое падение жизненного уровня, рост вооруженных конфликтов в регионе и перспективу продвижения североатлантического союза к российским границам. Официальный западнический курс встретил растущее сопротивление со стороны тех, кто настаивал на необходимости усиления роли государства в экономических реформах и возрождении статуса великой державы для России. В Вашингтоне не учли, что значительная часть российского общества руководствовалась представлениями, отнюдь не совпадавшими с западническим мировоззрением руководства.
