Великая ложь нашего времени: о так называемой необратимости раскола и распада исторической Руси
Патриаршество и, по выражению великого русского богослова, священноисповедника, архиепископа Илариона (Троицкого), «православный патриархизм» являются ключевой составляющей целостного русского национального самосознания. История восстановления Патриаршества на Поместном Соборе 1917–1918 годов, заслуги последовательных борцов за это восстановление, таких, как митрополит Антоний (Храповицкий) и вышеупомянутый архиепископ Иларион, попытки «февралистов» противодействовать восстановлению Патриаршества, посвящена немалая часть материалов данного сборника.
Фигура идеолога «православного патриархизма» митрополита Антония (Храповицкого) важна и в контексте актуализации гармонии вселенского, византийского и русского национального начал. Исходя из гармонии национального и вселенского, митрополит Антоний сочетал, казалось бы, несочетаемое: почитание «византистского патриархиста» Никона, как идеолога воссоединения Великой, Малой и Белой Руси, и любовь к старому обряду – митрополит Антоний добился создания старообрядной иерархии в Русской Церкви и предлагал передать православным старообрядцам Успенский Собор Московского Кремля.
С точки зрения собирания Церкви и России митрополит Антоний логичен, противоречие между любовью к Патриарху Никону и старому обряду мнимое – Никон учился на ошибках и уже вел переговоры с рядом ревнителей старого обряда о двухобрядии в рамках Русской Церкви и это многообразие обрядов, задействование потенцила национальных культур для православной миссии сейчас особенно актуально – западный обряд актуален для православной миссии, как на Западе (многие консервативные христиане уже идут к истине Православия), так и на Востоке – крещение Китая и Северной Кореи (особенно в ситуации ее противостояния с США) является исторической миссией Русской Православной Церкви. Основная же ответственность за церковный раскол XVII века лежит на запрещенном в священнослужении Газском Митрополите Паисии Лигариде, который должен был устранить идеолога воссоединения Малороссии с Великороссией Патриарха Никона, предварительно рассорив его с Царем, расколоть Русскую Церковь и этим надолго остановить воссоединение исторической России и выполненией ею своей исторической миссии.
Именно из Вселенского Православия пришло обоснование России как религиозной ценности.
Русская идентичность, русское самосознание и единая и неделимая Российская государственность порождены Православной Церковью. Крещение Руси превратило разрозненные восточнославянские племена в единый русский народ. Православные подвижники и миссионеры написали русские национальные манифесты – »Повесть временных лет» (преп. Нестор Летописец) и «Слово о Законе и Благодати» (св. митрополит Киевский и всея Руси Иларион), коренной волынянин митрополит Петр перенес русскую митрополию из Киева в Москву и убедил московского князя Ивану Калиту собирать округ Москвы русские земли. Таким образом, именно Русская Церковь определила Москве быть Москве столицей Руси. Великий святой, монах Сергий из Радонежа, начал и вдохновил национально-освободительную борьбу Руси с ордынскими оккупантами, а святой Патриарх Ермоген – с главными, западными. Великий Киевский ученый монах архимандрит Иннокентий (Гизель) пишет первый русский учебник истории – «Синопсис», согласно которому, после падения Киева в 1240-м году его преемником становится Москва и в 1654-м году на Переяславской Раде происходит воссоединение разделенных земель русского народа и государства.
Константинопольский Патриарх Иеремия Второй определяет Московскому Патриарху быть «Патриархом «Третьего Рима». В сборнике специально опубликована в качестве «вещественного доказательства того, что формула «Москва – Третий Рим» является не самозванством, а частью Предания Церкви, «Уложенная Грамота» Константинопольского Патриарха Иеремии Второго о создании Московского Патриаршества, где Московское Царство определяется как «Третий Рим». Попытки опровержения являются попыткой дезавуировать цивилизационные ценностные основания Российской государственности, факт преемства Российской Империи от Ромейской.
Таким образом, идея Москвы как «Третьего Рима» – это не привилегия и не самозванство, это Предание Церкви, это послушание Церкви, это обязанность и историческая миссия Российского государства – быть помощником Церкви в хранении и всемирной миссии Православия. Поэтому все трагедии России в попытках уклонения от этой обязанности и отмена Патриаршества в итоге, закономерно привел к падению Православной Империи и национальной катастрофе 1917 г. Но Российское государство не погибло и вопреки богоборческой идеологии оставалось Катехоном – государственной силой, сдерживающей зло. Соответственно, фундаментальной составляющей подлинного национального примирения и единства является неприятие всеми ответственными политическими силами России Богои Церквеборчества, к коим относится всякое «сдерживание» Церкви.
Сам институт Московского и всея Руси Патриаршества, Московские Патриархи являются ключевой «точкой сборки» Русской Церкви и всей Исторической России, они сыграли ключевую роль в спасении Российской государственности в 1612 году и в период Великой Отечественной Войны, когда государственная власть, почти уничтожившая Русскую Православную Церковь, в период смертельной опасности не только для себя, но и для Российской государственности как такой, поняла, что без обращения к Церкви, без православной духовной мобилизации внешнего и внутреннего врага (коллаборантов) не победить. Власть обратилась к Церкви за помощью и получила ее (Церковь, как и во времена Ромейской империи, чтя своих мучеников, которые вымолили и Победу 1945 года, не мстила имперскому государству, а пыталась его оцерковить). Восстановление Московского Патриаршества в 1943 году стало грандиозным фактором и Победы как таковой, и битвы за историческую Малороссию, где нацисты сделали ставку на русофобское украинство как «политическое униатство» и его идеолога – галицкого униатского митрополита Андрея Шептицкого.
«Мазепинское украинство», будучи не «национализмом», а именно сфабрикованной «негативной идентичностью», уничтожающей все то, что веками созидала вся Русь, в том числе Русь Киевская, отречением от православного русского выбора святого равноапостольного князя Владимира, «политическим униатством», является главной ударной силой разрушения Российского государства. Эта роль в полной мере все еще недооценена российским экспертным сообществом и государственной властью. Более того, победой «украинства как политического униатства» является признание частью даже патриотически мыслящего класса России такого «украинства» и необратимости раскола Исторической России. Поэтому мне в своих работах, чтобы достучаться до читателя, опровергнуть пропагандистскую ложь о необратимости русофобского «украинства», приходится непрестанно повторять имена, аргументы, факты, свидетельствующие об обратимости и опровергаемости «историософской ереси украинства», побеждающей исключительно на фоне паралича и бездействия православной русской мысли.
