Евгений Поселянин - Русские подвижники XIX века

По благословению

Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского ВЛАДИМИРА

© «Сатисъ», оригинал-макет, оформление, 2003

Сколько диких, безумных нападок было за последнее время производимо на Православную Церковь!

И даже у лиц, привязанных к ней сыновней любовью, невольно слагался вопрос, таково ли ее воздействие, как в прошлые века, все так же ли она спасает людей и вырабатывает в лучших из них тот высокий строй жизни, который принято называть святостью.

Некоторым ответом на этот вопрос является эта книга, представляющая собой первую попытку собрать в одно целое краткие жизнеописания наиболее выдающихся русских подвижников истекшего столетия.

Здесь люди разнообразных положений, склада дарований. Одно из них общее – неослабевающий всю жизнь порыв ко Христу. Какая во всех неутолимая духовная жажда, какое благородное стремление к истинной и полной свободе – освобождению себя от пут зла и созданию в себе человека по образу и подобию милующего, греющего, прощающего, чистого, кроткого Христа Спасителя.

Не нам мерить людей! Но грех ли будет думать, что дивный старец Серафим по чрезвычайности подъема своего духа не уступает наиболее аскетическим, наиболее удивительным лицам славнейших эпох христианства? Что митрополит Московский Филарет так напоминает тех великих Отцов Церкви, которые во времена церковных бурь выяснили всю истину церковного учения, установили формы церковной жизни. Что кроткий епископ Феофан является как бы продолжателем дела столь дорогого русскому народу святителя Димитрия Ростовского, и, между тем как один своей бесценной Четью-Минеею говорит: «Вот до чего возвышались люди», другой своими книгами указывает: «Вот кратчайший путь, чтоб следовать за теми людьми».

Нет, Церковь цветет, плодоносит. Но дела ее, в противоположность делам мира, где маленькие люди подымают вокруг своих неценных, ненужных дел такой шум, – ее дела совершаются бесшумно, в святом сосредоточении. Эти дела видит и знает им цену русский простой народ, который по рассказам отцов продолжает любить людей, здесь помянутых.

Описанные здесь лица представлены преимущественно не со стороны историко-общественного значения их, а со стороны их нравственной крепости.

Составитель вполне сознает, что в его опыт включены не все подвижники XIX века и кое-что из рассказанного могло быть представлено полнее и ярче.

Но хотелось дать хоть что-нибудь, малое из многого, чтобы не оставались втуне такие воспоминания.

Скромный труд этот собран для верующих, для укрепления в них мысли, что все та же веет над миром сила Христова и те же дивные дары посылает Бог тем, кто искренно за Ним идет. И что русский народ поныне в лучших людях своих тот же богоносец, каким был всегда.

Е. Поселянин

Царское Село. 10 октября 1900 г.

Имя Филарета, митрополита Московского, занимает особое место в истории русской Церкви последнего века.

Он был для русской Церкви этого времени тем же, чем были для молодой возраставшей Церкви первых веков те великие епископы, которым присвоено название Отцов Церкви. Филарет как бы выяснил еще раз во всем том, что им написано, всю совокупность православного учения. А в самом себе дал как величавый, удивительный образ православного архипастыря, так и меру того, до какой глубины может дойти просветленный верою ум и дух человеческий.

Филарет родился 26 декабря 1782 г. в семье соборного диакона г. Коломны (Московской губернии) и назывался в миру Василий Михайлович Дроздов.

С детства подавал он самые блестящие надежды и с величайшим успехом проходил курс Коломенской семинарии, откуда перешел для прохождения академического курса в Троице-Сергиеву лавру

Он уже тогда любил уединение, предпочитая беседу с книгами беседе с товарищами. Развлечения знал лишь два: игру в шахматы и игру на гуслях.

Прослышав об учености Василия Дроздова, коломенские граждане явились к митрополиту московскому Платону с просьбой назначить его им в священники. Но митрополит, зная способности Дроздова, отклонил это предложение. Он хотел открыть Дроздову другой путь.

16 ноября 1808 г., после вечерни в Троице-Сергиевой лавре, Дроздов пострижен в монашество с именем Филарета.

Уже до того времени о нем прошла молва как о выдающемся проповеднике. Первое его слово произнесено 12 января 1806 г. – в день, когда лавра празднует свое освобождение от польских полчищ в эпоху Смутного времени.

Таким образом, это первое его слово было посвящено прославлению того величайшего из русских святых при. Сергия, которому всю жизнь Филарет был так близок духом и образ которого он такими яркими проникновенными красками рисовал столько раз в своих проповедях.

Через три месяца было произнесено «Слово в великий пяток», в котором уже видны чрезвычайные способности проповедника.

В начале января 1809 г. иеродиакон Филарет вызван в Петербург наставником философии во вновь открывавшуюся духовную академию.

Здесь он разом выдвинулся на вид и имел возможность показать свои дарования.

Деятельность Филарета, достигшего в скором времени положения ректора академии, была неизмерима.

Он преподает, пишет обширную записку для супруги императора Александра I, императрицы Елисаветы Алексеевны, – «Изложение разности между восточною и западною Церковью», рассуждение «О нравственных причинах неимоверных успехов наших в Отечественной войне», для студентов академии – введение к книгам Ветхого Завета, записки о книге Бытия, начертание церковно-библейской истории. Все, что он писал, было так ново, так глубоко, так блестяще, что целые неизвестные горизонты открывались пред глазами читателей. Глубина мысли, неотразимость логических приемов, крепко обоснованных доказательств – отличительные черты его произведений.

Школа Филарета – круг его воспитательного влияния, перенесенного им так скоро в Москву и так долго действовавшего там, – образовывала в людях непреклонную волю, сильный ум. Люди этой школы могли жить своим умом, руководиться своим собственным рассуждением. Здравый житейский смысл совмещался в них с книжной ученостью.

Во время пребывания Филарета в академии упрочилась за ним окончательно слава первого русского проповедника.

Проповеди Филарета удивительны во всех отношениях. Смелость мысли его поразительна. С дерзновением беспредельной веры он погружается в созерцание тайн божественных, ведя за собой слушателя в самые высокие области мира веры. И этот всепроникающий ум соединен в нем с восторженным одушевлением, действующим тем сильнее, что порывы этого воодушевления как бы сдерживает постоянно могучая сила воли уравновешенного, мерного проповедника, соединенная с младенчески умилительной теплотой веры. Чрезвычайное соответствие глубокой мысли с ее внешним выражением – словом, сила, своеобразность речи, весь какой-то неуловимый великий дух, запечатлевающий всякое слово Филарета, – все это ставит его на высоту, какой не достигала никогда еще русская проповедь и которая, вероятно, никогда не будет превзойдена.