Рыбацкая удача Ивана Ильича
В это утро у Ивана Ильича ощутимо болела спина, а при ходьбе ноющая ломота отдавалась и в левой ноге. «Не иначе, погода скоро испортится!» – заключил он, не заостряя внимания на неприятные, но уже привычные с возрастом ощущения. Стрелка барометра на стене, действительно, указывала на приближающееся ненастье. «Клев сегодня должен быть!» Наполнив термос горячим и сладким кофе, он приготовил «тормозок» из пары бутербродов с колбасой и зеленым луком.
Термос был подарком от друзей в Монголии. Когда-то давно, еще при советской власти, несколько раз удалось ему поработать в полевых экспедициях в Хангае, куда его направляли для организации борьбы с чумой. Однажды за ужином Иван Ильич обмолвился, что в нынешнем году уже пятый сезон в этих, красивейших в мире, горах проводит. Впечатленные монгольские коллеги и подарили ему в честь юбилея настоящий китайский термос. Тепло он держал просто замечательно!
– Что – опять на реку? Ну, вот неймется тебе! Теплица вон, углом просела, два стекла лопнуло – заменить надо! В сенях где-то шифер треснул, в дождь с потолка начало капать… Участок в углу у забора обещал ведь перекопать – зарос весь! – ворчала Екатерина Васильевна, сухопарая пожилая женщина, лишь немного раздавшаяся с возрастом.
Она была на десять лет моложе Ивана Ильича, но хвори одолевали ее чаще. Прошлой осенью они отметили сорокалетний юбилей совместной жизни. Двоих детей вырастили. Внук и внучка время от времени навещали стариков и бесились у них на участке, радуя своим существованием. Катерина привычно попрекала мужа, хорошо понимая, что ничего это ровным счетом не изменит, ведь рыбалка – есть рыбалка, без нее ему никак. Она знала, что вернувшись и отдохнув, Иван, как всегда, с новой силой возьмется за домашние обязанности, и все по хозяйству будет сделано как надо. Но ритуал, тем не менее, следовало соблюдать.
Иван Ильич с января вышел на пенсию. За последние годы любимая когда-то работа в НИИ незаметно и постепенно превратилась в обузу, напрягая суетой и бессмысленностью. По этой причине, да и в силу возраста (как раз стукнуло ему семьдесят лет), он воспринял давно ожидаемое предложение начальства уйти на заслуженный отдых как должное. Настала пора уступить свое место молодым, никуда от этого не денешься.
За годы, проведенные в институте, ему не приходилось стыдиться. Выдающихся достижений, достойных Нобелевской премии, он, конечно, не достиг, но с полсотни неплохих, на его взгляд, статей по результатам своих исследований написал. Часть из них даже цитировали в известных заграничных журналах. Несколько патентов имелось; две монографии и трое «остепенившихся» учеников – пусть небольшой, но хоть какой-то вклад в изучение устройства природы ему все же удалось сделать. Да и просто стать кандидатом наук для бывшего детдомовца – тоже успех.
Было у Ивана Ильича одно, всепоглощающее с детства, увлечение – рыбалка. При каждом удобном случае он направлялся на реку, проводя время, следует признать, с большой пользой для души, здоровья и семейного бюджета. За многие годы практики наш герой достиг большого мастерства в рыбной ловле, безошибочно определяя – в каком именно месте, в какое время и на какую приманку можно поймать хариусов, ленков или даже тайменей. Соровая рыба – всякие там окуни, сорожки, караси да щуки, его принципиально не интересовала. Какое-то время назад его завлекли в свою компанию институтские болельщики по хоккею с мячом, но походив на матчи несколько лет, он к этому делу постепенно остыл, оставив себе только одно хобби. Выход на пенсию обещал свободу и радовал предвкушением посвятить рыбацким удовольствиям гораздо больше времени, чем ему удавалось выкраивать на них раньше.
Еще лет пятнадцать назад, до начала перемен в стране, скопив денежку, купили они с женой участок в хорошем месте на Ангаре, недалеко от ее истока. Участок занимал шесть соток заросшей бурьяном земли, на нем находилась покосившаяся насыпная хибарка. Развалюшку Иван Ильич снес сразу, а за пару последующих лет поставил на этом месте добротный дом на фундаменте и под крышей из волнистого шифера. Благо, зарплаты тогда в институте платили приличные, на обустройство загородного рая вполне хватало. Вскоре под окнами уже красовались кусты черемухи, во дворе появились высокие грядки и две теплицы под стеклом. Чуть позже в углу выросла и небольшая, но жаркая, бревенчатая банька. Напарившись, и выскочив через калитку, через десяток метров можно было нырять с обрыва в прибрежный омут с бодрящей ангарской водой. Чуть пониже, где берег становился ровнее, расположился сарайчик, сваренный из железа мастеровым соседом. В нем под замком стояла популярная в ту пору в народе лодка «Казанка» с десятисильным мотором «Москва». На ней Иван Ильич почти круглогодично и рыбачил, благо, вода в истоке Ангары лишь в самые морозы схватывалась узкими ледяными заберегами.
В смутные времена, когда в институте совсем перестали платить зарплату, а цены на все устремились в невиданный никем раньше полет, продажа свежей рыбки очень даже сильно выручала их семью. Особенно хорошо пошли дела, когда, благодаря купленной случайно в «Букинисте» книжке, удалось Ивану Ильичу успешно освоить технологию горячего и холодного копчения улова. На стихийном рыночке в туристической «Мекке» Байкала – Листвянке на волнующие запахи копченых деликатесов косяками стекались денежные иностранцы. Необычайно вкусная и экзотическая для приезжих рыба раскупалась влет. Так что, благодаря рыбацкому увлечению Ивана Ильича, пережили они тяжелую для страны пору без особых бед и забот, не впав в полную нищету, как многие их знакомые…
Выйдя в середину русла, Иван Ильич сориентировался по сопкам, сдвинулся чуть левее и повыше по течению, определяя свое заветное, почти всегда уловистое, местечко, расположенное сразу за длинным каменистым плесом, заглушил мотор и бросил якорь. С десяток лодок уже стояли в разных местах по реке. Судя по царившему на них оживлению, клевало у всех очень даже неплохо. Утреннее солнце поднялось из-за горы, синевой резало глаза безоблачное небо. Впереди, в паре километров из совсем недавно освободившегося ото льда Байкала начинала свой долгий путь Ангара. Прямо за озером сверкали белизной заснеженные хребты далекого Хамар-Дабана. С Байкала тянуло слабым ветерком. Мимо, совсем рядом с лодкой, пронеслась небольшая стайка из трех уток – крякв, самец изумрудно переливался зеленым в оперении. Жить было здорово!
Из всех видов приманок, используемых на Ангаре при ловле хариуса, Иван Ильич твердо придерживался только искусственных мушек. Подкрашенные черви, бормаш, «бутерброды», «резинки» – все эти штуки он категорически не признавал. Только «мушки»! Делал их сам, долгими зимними вечерами подбирая подходящие для разных условий оттенки цвета, искусно вплетая в изделия пучки нарезанного черного конского волоса. В этот раз, привычно оценив время года, освещенность, скорость течения, атмосферное давление и направление ветра, он решительно отобрал из ящика со снастями несколько темно-бордовых мушек с двумя желтыми нитками на брюшке.
