Дождь мелкими каплями бьет в лицо, смешивается со слезами – не разобрать, что за влага стекает по застывшему лицу. Непроницаемость. Замороженные чувства. Гордое сердце – никогда не признается в боли. Даже если эта боль раскаленным железом разрывает душу. Мерзко. До тошноты. Я точно чувствую запах подпаленного на огне сырого мяса. Неприятное ощущение.
Утрата. Пустота. Все эти лица вокруг – чужие, я не узнаю ни одно из них. Горькие, пустые слова, выражающие поддельное сожаление. Лживая скорбь. Сочувствие. Вздохи. Клоуны, бездушные паяцы – вот, кто окружает меня сейчас. Они не знали тебя. Им не надо проливать слезы. Они лишь чтут ритуал. Так принято.
Мне будто бы все равно, но это лишь показное, для других. Себя не обмануть.
Ты никогда не плакала. Была сильной, как бы ни била тебя судьба – держала удар и научила этому меня. Я вытерплю. Я смогу.
Воспоминания больно щиплют, заставляют чувствовать утрату еще сильнее.
– Рыжим всегда везет! Запомни! – любила повторять ты, когда становилось особенно тяжело.
– Мы не рыжие, золотые, – пыталась возразить я.
– Тем более! – улыбалась ты. – Золотым везет еще больше!
На пустынном кладбище – только я и тени кривых деревьев. Как часовые они несут свою службу – утешают шелестом листьев тех, кто остался по эту сторону жизни.
Небо, затянутое тучами от края и до края, льет слезы. Его тоже съедает грусть. В лужах отражается серость минувшего дня. Теперь каждый из них будет именно таким – серым и печальным. Мое солнце ушло навсегда.
Черный гранит холодит пальцы. Я провожу рукой по выемкам букв, которые странным образом складываются в твое имя. Две яркие гвоздики выпускаю из рук, они мягко ложатся туда, где находится твое сердце.
– Прощай, сестрица, – шепчут, скованные холодом, непослушные губы. – Я отомщу. За тебя. Обещаю.
Ухожу – медленно, будто ноги запутаны в цепи, им тяжело идти. Каждый шаг причиняет новую боль.
Мы не были родными, но дороже тебя у меня никого нет. Теперь я осталась одна. И месть моя будет жестокой.
Будильник резво запиликал мелодию вальса. Утро, как обычно, застало меня в уютной компании сладких снов. Как же не хотелось выбираться из-под одеяла, выныривать из сладкой неги. Я потянулась: пора!
Сегодня нельзя опаздывать. Новое собеседование давало шансы на хорошую работу, приличный заработок и перспективы карьерного роста. Еще недавно я была студенткой, теперь же пока безработная. Два собеседования прошли безрезультатно. В первом месте мне не понравился руководитель. Его лохматые, как лапки паука пальцы, нервно перемещались по столу – крутили карандаш, перекладывали с места на место какие-то папки, бумаги, а глаза непрерывно бегали, будто пытались успеть за мельтешением суетных мыслей.
При этом речь заучено-холодна. Без эмоций.
– Что вы умеете? – вопрос после того, как просмотрел мое резюме.
– Все, что перечислено, – улыбнулась я.
– То, что перечислено, я увидел. Мой вопрос: что из этого перечисленного вы действительно умеете? – ехидная улыбка исказила и без того некрасивое лицо, превратила его в отвратительную гримасу.
– Всё, – ответила я твердо, без тени улыбки.
– Ой ли? – не поверил он, – Впрочем, это легко проверить. Давайте для начала пройдем на ваше рабочее место.
Два часа проверок на профпригодность. После чего довольная ухмылка. И ожидаемые слова: «Мы вам позвоним».
Я пришла домой выжатая, как лимон. Еле остались силы, чтобы принять душ и сварить кофе.
Перебирая газеты с объявлениями, неожиданно для себя, наткнулась на один интересный вариант, и в этот момент раздался звонок.
– Да. Слушаю, – машинально ответила, пробегая взглядом по объявлению.
– Вы сегодня были у нас на собеседовании, – в трубке раздался мелодичный женский голос, – Так вот. Вы приняты в нашу компанию. Завтра в девять…
– Нет, – я не дала ей договорить, – Простите, но я нашла другое место. Всего доброго.
Шеф-садист меня не устраивал. Хватило собеседования, чтобы это понять. Во втором месте не понравилась моя кандидатура. И вот сегодня новое собеседование. На него я собиралась быстро, тщательно продумывая ответы на возможные вопросы. Анкеты везде одинаковые, поэтому многое зависело от меня самой. Как покажу себя, как проявлю свои способности, ну и о внешнем виде не стоит забывать. Выбрала строгую юбку, белоснежную блузку, укороченный жакет, подчеркивающий мою тонкую талию. Волосы собрала в тугой хвост, легкий макияж – глаза поярче, румяна, губы – розовый блеск, туфли на высоком каблуке – в зеркале отразилась вполне себе симпатичная дама. Подхватила сумочку, показала язык отражению и выпорхнула за дверь. Теперь главное – справиться с волнением.
До будущего рабочего места добралась быстро, за пятнадцать минут на маршрутном такси. Что очень даже неплохо. У меня до встречи с возможным руководителем оставалось еще порядка десяти минут.
Я поднялась по ступеням серого здания, довольно приличного на вид. Что тоже было плюсом. На входе меня остановил высокий детина лет тридцати-тридцати пяти в черном строгом костюме и спросил к кому иду.
Назвала номер офиса. Охранник, а это оказался именно он, выписал пропуск и позволил мне пройти по вестибюлю, провожая заинтересованным взглядом до лифта.
Нажала кнопку на седьмой этаж.
Номер офиса начинается с цифры семь, значит, этаж должен соответствовать – сделала логический вывод. Пока полз железный ящик наверх, я немного успокоилась, привела мысли в порядок и вышла в распахнувшиеся створки лифта.
Длинный коридор, множество дверей, расположенных почти напротив друг друга в два ряда. Первая дверь – 712. Нужная мне – под номером 727. Я выбрала направление и пошла, торопливо выстукивая каблуками по кафелю пустынного коридора – 715, 719, 721… поворот направо и тупик в виде сплошной белой стены. Но нет, приглядываюсь – есть ручка, еще окно домофона с белыми кнопками и зрачок видеокамеры. Офис. Номер не обозначен, но почему-то кажется, что мне нужно именно сюда.
Нажимаю кнопку вызова. Металлический голос вопрошает:
– Вы к кому?
– На собеседование.
– Фамилия.
– Самойлова.
Легкая задумчивость голоса, потом щелчок и разрешение:
– Проходите.
За дверью меня встретил просторный светлый холл. Мелкий суховатый мужичок с ежиком черных волос и большущими в пол лица глазами внимательно пробежал взглядом по мне с головы до ног и обратно. Впрочем, он чуть ли не единственный, кто действительно имел на это право. На пристегнутом к лацкану его терракотового пиджака бейдже значилось: Орлов Вадим Михайлович, начальник охранного сообщества «Гроза».
– Вам назначено на десять? – спросил он, скорее для проверки.
– Да.
– Идемте.
Без лишних слов он проводил меня до директорской двери, которую я могла бы с легкостью найти и сама, тем более, на ней крупными буквами было написано «Директор».
