Нанодобротин или Колокольчики начинают и выигрывают
У одного аспиранта – звали его Василий – вечно не хватало времени, чтобы сходить со своей девушкой в кино или ресторан. Жанну это ужасно злило. А еще у него не было денег, машины, совести, чувства юмора и перспектив. Девушка так говорила.
– Что это за тема диссертации «Реакция колокольчиков на появление коровы на лугу»! – возмущалась Жанна. – Кому это нужно? Поучись у Мишки Говорова. Из одного детдома вышли, а он уже президентский грант получил, нанокомпозиты для самолетов последнего поколения разрабатывает. И ведь Говоров звал тебя в новую лабораторию. А ты? Му-у!
– Милая, ты не понимаешь! Колокольчики невероятно чувствительные, их форма помогает им определять настроение живого существа…
Но Жанна парня не слушала, а хлопала дверью и уходила. Однажды, когда девушка грохнула дверью особенно сильно, от стены отвалился здоровенный кусок штукатурки. Но не это главное. Даже Василий этого и не заметил. Его потрясло, что стрелка индикатора дрогнула. Четвертый месяц аспирант бился над прибором для измерения электрических импульсов колокольчиков, но никак не удавалось подобрать частоту, на которой сигнал будет устойчивым. И только вчера Василий собрал хитрую приставку, что учитывала параметрическую модуляцию сигнала. И вот сегодня стрелка, лежавшая на боку четыре месяца, наконец, двинулась с места.
– Модулируется поляризация? Обалдеть! – бегал Василий от индикатора к осциллографу.
Но оказалась важна не только поляризация, не только частота, не только добротность контура, оказалась важна… злость.
– Я измерил длину волны злости! – рассказывал Василий Мишке Говорову.
Они подружились еще в детстве, и, пожалуй, Мишка единственный не считал занятия Василия ерундой. Обладатель президентского гранта всегда внимательно слушал и даже давал ценные советы и не менее ценные приборы из казенной лаборатории, но перспективы получения финансирования считал призрачными. «Скорее верблюд пройдет в игольное ушко, чем колокольчики попадут в план Академии наук», – резюмировал, бывало, он.
– Да Бог с ней, с Академией! Ты сюда смотри, – показывал Василий. – Цветок реагирует на злость, и я замерил основные параметры сигнала. Информация передается за счет переменной ежевидной поляризации.
– Ежевидной? – изумился Мишка.
– Ну, это я так назвал. Взгляни на осциллограф, сам поймешь!
– То есть можно измерить, насколько индивид добр или зол? – спросил Михаил.
– Я уже измерил! И даже ввел классификацию! – Василий извлек из кипы бумаг на столе помятый ватман. – Вот информационное поле доброго человека с гладкой котообразной мурлыкающей поляризацией. А вот злого…
– С ежевидной и фыркающей.
– Да. Если в излучении человека более 50% положительных поляризаций – его логично считать добрым. Если свыше 51% негативных – все, что индивид делает, обращается во зло.
– Причем объективно, никакой относительности, – заметил Михаил. – Философы просто взвоют, ты их без хлеба оставишь.
– О классификации. Имеются ступени в каждой иерархии. Я их по-военному назвал. Солдат Добра любит порядок, его тянет строить, создавать. Вот характерное излучение. Солдат зла всюду несет хаос, насилие, разрушение. Вот излучение хаоса, что подпитывает его информационное поле. Видишь?
– Да-да, вспомни Федьку Жиганова из нашего класса, – сказал Михаил. – Пацан органически не выносил порядка. Наслаждение получал от сорванного урока. Рассказывал мне: «Выйду в город, пока хоть копейку не отберу у прохожего – никакого настроения!»
– А это его инфограмма.
– Жиган же в тюрьме!
– Я по фотографии.
– Вот даже как! – присвистнул Михаил. – ФСБ такая находка весьма заинтересует.
– А это офицер зла, – продолжал Василий. – Ему энергия насилия уже не нужна, она короткодействующая, офицер подпитывается тщеславием. Великолепный организатор, дьявольское обаяние, но сам не стремится быть на виду, действует чужими руками. Угадаешь, чья инфограмма?
– Блин! Царьков Стас! Это же он вечно Жигана науськивал и подмигивал.
– Царькова инфограмму я с телевизора снял. Стас же теперь в депутаты метит! А вот офицер Добра. Тоже лидер, но не подавляет свою команду, а помогает развиваться. Вот смотри модуляция сотрудничества. Узнал себя? – улыбнулся Василий Михаилу. – Ты в нашем классе считался заводилой.
– Да когда же ты успел инфограмму отснять? Когда с Варькой заходили, что ли?
– Тогда-тогда. Кстати, у Варьки тоже сильная модуляция сотрудничества. Девчонка может и тихая, а, что называется, душа коллектива – всегда вовремя поддержит. Так что вы взаправду два сапога – пара.
– А Жанна что?
– С Жанной худо, – вздохнул Василий.
– Давай, делись! Не молчи!
– Вот ее инфограмма! 32% зла, а на прошлой неделе было 28%.
– А что происходит?
– У ее матери зла 64%, она темный офицер. Больше того, у нее прослеживается связь с генералом. Самая интимная.
– Любовник?
– Ее шеф.
– Директор детского благотворительного фонда?! Он же само благообразие!
Директор благотворительного фонда «Счастливое детство» К. Г. Благостин давно уже не получал удовольствия от грубых энергий насилия и тщеславия. Его интересовала власть в самой чистой ее форме. Не власть подкупа, когда берут твои деньги и тебя же презирают. Не власть силы, когда боятся и ненавидят. А власть мысли, когда тобой восхищаются, тебя боготворят, высказанные идеи хватают на лету академики и президенты и спешат исполнить, даже не понимая конечного замысла. Конечный замысел не должен сознавать никто, чтобы не возвысился сам до понимания хода вещей и не стал конкурентом. Соперников Константин Георгиевич стремился обезвредить на самых дальних подступах к осмыслению общественных процессов, и в этом ему немало помогал благотворительный фонд, разыскивая по школам и олимпиадам страны талантливых детей. Чтобы затем направлять их развитие в нужную для директора сторону – знать многое о частном, а целостность и Добро не замечать и осмеивать «соплежуйством». Таких он поддерживал, продвигал по службе, выделял гранты. Его протеже чувствовали себя общественно-значимыми, раскатывали в дорогих машинах, ходили на правительственные приемы. И даже не понимали, у кого в руках ниточки, что направляют их поведение.
– В его речах 99% истины и 1% смертельного яда, – горячо говорил Василий. – Благостин – идеолог зла, он заражает людей миллионами.
– Я подозревал, что с фондом не все в порядке. Но чтоб настолько!
– Это показывает прибор!
Тех, кто избегал его деформирующего воздействия, Константин Георгиевич с помощью натасканных агентов влияния убирал с дороги – ломал их карьеру, разрушал личную жизнь, вводил в конфликт с правоохранительными органами. До прямой ликвидации шеф опускался редко – в ней не хватало наслаждения победы. Это был показатель того, что человек сумел уклониться от его влияния, и у Благостина просто не оставалось выбора. А он не любил, когда у него нет выбора. Предпочитал ветвистые комбинации со многими вариантами и продуманными каналами обратной связи.
