Сцена разделена занавесом на две части.
Авансцена.
Крематорий. Венки. Гроб. Звучит траурная музыка. Вокруг домовины собрались провожающие в последний путь Вадима Альбертовича.
Отец Сергий запевно читает молитву. Вид у него серьезный, величавый. Мать подносит платок к сухим глазам. Рядом с ней два охранника в мешковатых костюмах с галстуками – Болек и Лёлек. Глебушка покачивается. Он пьян и икает. На его лице блуждает глупая улыбка. Глебушку с двух сторон поддерживают братья – Михаил и Борис. Лизон – в гламурном золотом спортивном костюме с траурными вставками по бокам – нервно переминается. Партнер по бизнесу стоит, скорбно склонив голову и скрестив руки на животе. На самом деле он любуется новыми лакированными туфлями, приподнимая то одну, то другую ногу. Адвокат прячет зевок в кулак. Плачет только Настенька.
ОТЕЦ СЕРГИЙ (помахивая кадилом). Помяни, Господи Боже наш, в вере и надежди живота вечнаго преставльшагося раба Твоего, брата нашего Вадима, яко Благ и Человеколюбец, отпущаяй грехи и потребляяй неправды, ослаби, остави и прости вся вольная его согрешения и невольная…
МИХАИЛ (Глебушке, сквозь зубы). Кончай икать!
ОТЕЦ СЕРГИЙ. …избави его вечныя муки и огня геенскаго, и даруй ему причастие и наслаждение вечных Твоих благих, уготованных любящым Тя: аще бо и согреши, но не отступи от Тебе, и несумненно во Отца и Сына и Святаго Духа, Бога Тя в Троице славимаго, верова, и Единицу в Троицу и Троицу в Единстве православно даже до последняго своего издыхания исповеда.
МИХАИЛ (Глебушке, громко). Перестань икать, я сказал!
ОТЕЦ СЕРГИЙ. Темже милостив тому буди, и веру яже в Тя вместо дел вмени, и со святыми Твоими яко Щедр упокой: несть бо человека, иже поживет и не согрешит. Но Ты Един еси кроме всякаго греха, и правда Твоя правда во веки, и Ты еси Един Бог милостей и щедрот, и человеколюбия, и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Михаил дает Глебушке мощный подзатыльник.
ГЛЕБУШКА. Кончай, я ж не специально.
МИХАИЛ. Урод, даже на похоронах родного отца напился!
ГЛЕБУШКА. А где еще пить?
БОРИС. Тише оба. Заканчивается уже.
ОТЕЦ СЕРГИЙ. А теперь, братия и сестры, проститеся с рабом Вадимом. И да упокоится его душа с миром.
НАСТЕНЬКА. Папа, папка! (Кидается на гроб.)
МАТЬ. Оттащите эту малахольную.
Михаил подходит к Настеньке.
МИХАИЛ. Насть, Насть, успокойся.
НАСТЕНЬКА. Папка!
МАТЬ (оттесняя Настеньку). Дай мне. (Склоняется над гробом.) Ну, что?.. (Смотрит сверху вниз, потом на отца Сергия.) Что говорить-то?
ОТЕЦ СЕРГИЙ. Попрощайтесь. В последний путь мужа провожаете.
МАТЬ. А? Ну да. Пока, Вадик. Чтоб тебе, как говорится, земля пухом.
ГЛЕБУШКА. Мы в крематории.
МАТЬ. Один чёрт. Извините, отец Сергий, не при вас.
ОТЕЦ СЕРГИЙ. Бывает, матушка… Вообще, Каролина Карловна, православие кремацию не приветствует, мы больше за ингумацию. Но поскольку это давнишняя просьба Вадима Альбертовича… Так я как бы и вашим, и нашим.
МАТЬ. Спасибо за участие, батюшка… Собственно, вот, Вадик… Всё… (Отходит.)
К изголовью гроба по очереди подходят братья, прощаются. Глебушка наклоняется к гробу и застывает в неестественной позе. Михаил похлопывает его по плечу.
МИХАИЛ. Давай, брат… Эй! Чёрт! Он уснул!
Михаил и Борис оттаскивают Глебушку от гроба, хлопками по лицу приводят его в чувство.
ГЛЕБУШКА. А?!..
МИХАИЛ. Что – а? Дома поспишь, алкаш! Выбрал место.
Лизон подходит к гробу.
ЛИЗОН (поворачивается к Матери). Это что значит? Совсем накрылся Куршевель на Новый Год?
МАТЬ (шипит). Молчи, дура. Дома поговорим. Прощайся давай быстрее.
ЛИЗОН (обращаясь к усопшему). …это… ну ты давай… того… не скучай… Ой! Я чё-то не то сказала?!
МАТЬ. Нормально всё.
Настенька снова бросается к гробу.
НАСТЕНЬКА. Пааааап!
МАТЬ. Оттащите ее! Хватит уже причитать!
Братья бросают Глебушку и кидаются к Настеньке. Она вырывается. Они силой оттаскивают ее в сторону. К гробу подходит Партнер по бизнесу – кладет руку на край гроба, пальцами отбивает легкую дробь.
ПАРТНЕР ПО БИЗНЕСУ. Дорогой, Вадим. Мы прошли с тобой долгий и тяжелый путь. Но только благодаря тебе и только тебе мы добились столь превосходных результатов в нашем деле. Теперь, когда тебя нет с нами, мы все оплакиваем твою безвременную кончину. Без твоей мудрости, жизненного опыта и стойкой гражданской позиции нам всем будет нелегко. Но мы не посрамим твоего имени, мы будем помнить тебя всегда. До скончания наших дней, до последнего вздоха, до последнего толчка в наших сердцах. Спасибо тебе, Вадим. Спасибо, что был с нами, спасибо тебе за все. И да покойся с миром!
ГЛЕБУШКА. Спасибо тебе за наш бизнес, который стал моим. Да, Роман Андреевич?
МИХАИЛ. Не обращайте на него внимания. Он – пьян.
ПАРТНЕР ПО БИЗНЕСУ. Я вижу.
ГЛЕБУШКА (пьяно помахивая пальцем). Э, не…
Партнер по бизнесу уступает место Адвокату.
АДВОКАТ (подбирая слова). Дорогой, Вадим Альбертович! Вы были для нас светочем. Каждый миг, каждый час нахождения рядом с вами являлись для нас счастьем и благодатью как для меня лично, так и для всех ваших близких, ежеминутно находящихся в лучах вашей сияющей звезды. Вашего Солнца. Но вот зашло Солнце… и пропали созвездия, и исчезла Галактика… и вот наступила ночь… и не видно теперь не зги во всей Вселенной… но память о вас, чувства… предания… они станут для нас факелом, сопровождающим нас по Млечному Пути, именуемому Жизнь…
