Глава первая.
Горький плач луров разорвал тишину, накрывшую священную долину. Их изогнутые медные тела, прижатые к губам жрецов, прежде казались Мелите похожими на диковинные цветы, поющие для богов. Волшебные голоса этих труб звали Великую Санниву - Мать Всего Сущего и ее божественных супругов: Идверда Хранителя, Хротгара Разрушителя и Тунора Творца взглянуть на своих детей.
Но сегодня хрустальные напевы луров не радовал девушку. И не цветы, а змей напоминали ритуальные трубы. Да, именно змей красивых жестоких и ядовитых... Каждым своим звуком они убивали Мелиту, напоминая, что время ее жизни заканчивается, утекает песчинками сквозь пальцы. И не остановить его, не замедлить...
Еще вчера все было иначе. Подающая надежды целительница, травница, жизнерадостная хохотунья и думать не думала, что смерть уже распростерла над ней свои крылья.
Она вернулась домой ранним утром, притащив целую охапку плакун-травы, но это было мелочью. По-настоящему ценная добыча пряталась в широком кожаном поясе девушки. В каждом его кармашке скрывался зачарованный флакончик с зельем. И таких кармашков, заполненных собственноручно сваренными декоктами было не меньше трех дюжин. Все они были оставлены в свое время на заветной поляне, под росу, чтобы окрепли, напитались силами, благословленные слезами зари.
- Мамочка, все получилось! - Лита кинулась в объятия моложавой стройной женщины, вышедшей навстречу. - Все получилось, мамочка! - повторилав. начиная тревожиться. - Хоть завтра экзамен держи! Что ты плачешь?! - девушка хотела отстраниться, чтобы взлянуть в родное лицо, но, горько всхлипнув, мать только сильнее прижала ее к себе. - Что такое?
- Мелита? Вернулась? - словно издалека раздался какой-то неживой голос отца. - Пойдем, мне нужно с тобой поговорить. Лайза, пусти дочь, - он развернулся и медленно пошел к себе.
- Все будет хорошо, мамочка, - пообещала Лита, скрывая испуг, от которого зашлось сердце, сунула матери плакун-траву и поспешила на мужскую половину дома.
- Дочь... - отец как подкошенный рухнул на скамью и потянулся за кубком.
Молча налил до краев, опрокинул чарку драгоценного, настоянного на семнадцати травах вина и поморщился, опуская руку на столешницу, будто хлебнул гнилой воды.
- Лита, девочка... - Виттар замолчал, низко опустив голову.
Обмирая от страха, следила она за постаревшим враз отцом и гадала, какое же горе обрушилось на них.
- Мы уезжаем, - всегда немногословный, сегодня он и вовсе берег слова.
- Куда? Зачем? Папа, я ничего не понимаю, - она не могла отвести глаз от сжатых в кулаки рук отца.
- Времени нет. За тобой вот-вот придут, - он будто не слышал.
- Вчера вечером погиб Олаф, - за разговором они пропустили появление хозяйки дома. -- Охотился вместе с черными на скальных нетопырей...
- Лайза, я же просил, - нахмурился отец. - Ты все собрала?
- Да, мы готовы, - ответила она. - Не гони меня, Великой заклинаю.
Все это время Мелита молчала, судорожно хватая воздух пересохшими губами. Смерть княжича Олафа означала лишь одно, жизнь самой Литы подошла к концу.
- Иди к детям, Лайза, и жди там. Мы сейчас. - Виттар проводил глазами жену и обернулся к дочери. - Ты же понимаешь, Лита, что несмотря на то, что у Олафа три невесты, женой выберут тебя. Ведь на эту проклятую охоту он отправился, чтобы добыть нетопыриную кровь тебе на зелья! Да еще и хвастался этим пьяный выродок, дери его волки Саннивы! - отец поднялся и шагнул к двери. - Вот мы с матерью и решили, что самым разумным будет уехать на время. Что ты застыла, дочка?!
- На время? - переспросила Мелита. - На какое время? - повторила он с горечью. - Нам придется покинуть Адан навсегда.
- Пусть, - Виттар протянул руку. - Везде люди живут.
На это девушка покачала головой и поспешила отступить на пару шагов.
- Подожди, папочка, пожалуйста! - зачастила, понимая, что мужчине хватит силы утащить ее в охапке. - Дай мне сказать. Ну куда нам бежать? Все равно найдут. Гнев князя и проклятия жрецов обрушатся на всю семью. Нас ждут позор и нищета...
- Лита! - Виттар не хотел ее слушать.
- Ты ведь и сам это знаешь, отец... И потом всегда остается надежда на милость Саннивы, может она назовет другое имя...
- Детка, ты в это веришь?! Думаешь князь не договорится со жрецами?
- Давай не будем об этом. На все воля Всевышних, - Лита хотела, чтобы ее голос звучал смиренно, но в нем все же слышалась обида и горечь. - Папочка, - шагнула ближе, - подумай о маме и маленьких. Нельзя рисковать ими, папочка... Зато если я стану княжной... - Лита сглотнула, сдерживая дрожь. - Это ведь поможет...
- А ты?
- Не я первая, не я последняя... Успокой маму, поцелуй за меня братьев... Береги их. И не вини себя.
- Этого я и боялся. Знал и боялся... - Виттар изо всех сил притиснул к себе дочь. - Девочка моя... Маленькая...
- Все, мне пора, - Мелита вытерла слезы. - Лучше прийти в храм самой, не дожидаясь жрецов.
- Прости меня, дочка... Не сберег я тебя... Не защитил... Вот, - на ладонь девушке скользнул перстень, - тут 'Поцелуй голубки'... Не таким должен быть мой подарок...
- Яд? - понимающая улыбка коснулась ее губ. - Не надо, у меня есть, - Мелита коснулась пояса. - Если хорошо подумать, то умереть сейчас гораздо лучше, чем долгие годы жить с Олафом... И знаешь что? Я не стану прощаться, и ты не говори мне последних слов.
- Не скажу, дочка. Храни тебя боги.
Боясь передумать, Лита поскорее вышла из дома и поспешила к храму Великих. Народу на улицах по раннему времени было еще совсем немного, но каждый встречный приветствовал девушку низким поклоном. Всякий человек норовил прикоснуться к краю одежды княжьей невесты, чтобы отдать свою боль и забрать частичку ее удачи.
'Саннива всемогущая, дай мне сил!' - снова и снова молила Мелита, благословляя очередного просителя. 'Они меня уже похоронили,' - с горечью понимала девушка. Несчастная изо всех сил удерживала на лице выражение спокойной кротости, стараясь чтобы легкая улыбка не превратилась в оскал. И только один раз Мелита не выдержала, когда торопясь и спотыкаясь, ее догнала старая Уна.
- Постой, Нареченная, - бабка пыталась отдышаться, опираясь на клюку. - Благослови, милая, - она крепко ухватила Литу за рукав.
Глядя на старческие разбитые артритом пальцы, девушка вспоминала как в прошлом месяце лечила Уну и слушала ее жалобы: и одинокая она, и больная, и к нижним людям ей пора собираться... А сегодня вон как ходко бежит, видать отпустило спину. Горной козой проскакала в надежде получить немного благодати. А до участи Литы ей и дела нет. Видимо эти мысли отразились на девичьем лице, прочла их Уна, но не смутилась, не отступила.
