Он поставил машину в гараж, закрыл тяжелую дверь и, вытирая пот со лба, зашагал в сторону дома. Мысли, мучившие его уже несколько дней, продолжали тесниться в голове. Неужели наступил конец его спокойной жизни? Конец его семейному счастью, которое однажды пришло к нему, как в сказке. Ну почему все навалилось на него теперь, когда он почувствовал себя самым счастливым человеком на Земле, когда сказал себе, что достиг всего, чего только может пожелать любой.
Он достал из кармана скомканный платок и вытер липкие от испарины руки. Нет, он не позволит разрушить созданное с таким трудом, он не допустит... В противном же случае он готов на все, даже на крайние меры. С трудом передвигаясь на ватных, непослушных ногах, он подходил к подъезду, пристально глядя на окна своей квартиры. В комнатах горел свет, и это его порадовало. Силуэт жены, хлопотавшей на кухне, четко вырисовывался на фоне гардин, и у него больно кольнуло в сердце. Нет, нет и еще раз нет! Они кретины, если думают, что он смирится, они просто круглые идиоты. Он будет бороться за свой семейный очаг, за ту, которая дала ему возможность поверить в себя. Бороться до конца...
Для Павла Киселева, отправившего жену с дочкой на отдых в Крым, наступили такие спокойные и скучные дни, что он не находил себе места и был страшно зол на Ларису, умотавшую в отпуск с Серегой именно в то время, которое он давно уже запланировал себе. Для любящих супругов нет ничего хуже, чем проводить отпуск раздельно. Сколько раз он уговаривал эту чертову Кулакову отложить отпуск, однако ничего не вышло. Самой Лариске было все равно, но ее мужу, преподавателю университета, полагалось уходить именно в это время, впрочем, как и его Насте, тоже преподавателю вуза. Хуже всего, что Лариска позаботилась о совместной поездке с мужем и заранее переговорила с Кравченко, а он, как лох, сидел и ждал неизвестно чего. Вот теперь и приходилось куковать, как говорится, кто не успел, тот опоздал. На работе наблюдалось некоторое затишье. Новых дел не было, да и в старых поставили точки. В выходные неутомимый Скворцов звал своего друга то на рыбалку, то на пикник, но Павлу не хотелось развлекаться. В отсутствие Насти он довольствовался телевизором и диваном по вечерам, а в субботу и воскресенье уезжал проведать родителей, равнодушно относясь к этому обманчивому затишью. В другое время Павел с ужасом ждал бы, что за этим последует: застой обычно чередовался с вереницей дел или одним делом, однако таким, что для его расследования приходилось забывать о сне, еде и прочем. И такое дело не заставило себя ждать. Звонок Константина раздался в воскресенье. Киселев еще стоял на пороге, только вернувшись от матери и не успев даже разуться. Этому обстоятельству приятель обрадовался:
– Вот и прекрасно, – пропел Скворцов, – быстрее увидимся. Труп у нас, мой дорогой. Все жаждут тебя.
Павел положил трубку, пожал плечами и, закрыв дверь, поехал по указанному адресу.
Анатолий Иванович Корниец лежал у распахнутой двери своей шикарной квартиры в элитном доме в луже крови. Кто-то довольно хорошо прицелился, и пуля угодила прямехонько в лоб, не оставив мужчине шанса выжить. Именно об этом подумал Павел, стоя над неподвижным телом, возле которого уже суетился Станислав Михайлович.
– Пока могу сказать только то, что вы и сами видите, – проговорил судмедэксперт, – стреляли с близкого расстояния.
– Покойный знал убийцу – это и коту понятно, – заметил Константин. – Более того, сам открыл ему дверь, впустил его. Иначе в дом не проникнешь: домофон.
– Значит, круг подозреваемых сузился до знакомых? – радостно улыбнулся Прохоров.
– Не вижу причин для радости, – отрезал Киселев. – По-моему, тебе пора уже знать, как тяжело искать любого убийцу. Дай бог, чтобы наш Корниец жил отшельником и список подозреваемых уместился на одной строчке.
– Вряд ли, – успокоил их Константин, когда они зашли в квартиру, – отшельники в такой роскоши не живут. Впрочем, Анатолий Иванович наверняка боялся, как бы о нем так не подумали, – оперативник указал на стену над внушительной двуспальной кроватью, увешанную фотографиями обнаженных и полуобнаженных женщин. – Боюсь, список будет просто огромен.
Павел внимательно осматривал большую четырехкомнатную квартиру. Кабинет покойного вызвал у него недоумение. В спальне сыщики наблюдали откровенную порнографию (кроме фото на стене, Прохоров отыскал видеокассеты и диски подобного содержания). В кабинете же царила совсем другая атмосфера. На стеллажах мирно стояли не дешевые бестселлеры в кричащих обложках, а научные труды по физике и масса справочников. Судя по обилию подобных книг, это вряд ли было хобби. Вероятно, покойный имел отношение к данной отрасли. Разумеется, Киселев не исключил того, что квартира могла достаться убитому по наследству и все это добро принадлежало когда-то его отцу или матери: дом как-никак элитный, в нем издавна селилось либо начальство, как гражданское, так и военное, либо представители науки. Правда, в последнее время некоторые обедневшие представители этой братии продавали квартиры предпринимателям. Так что Корниец вполне мог приобрести жилплощадь за деньги, но книги! При таком раскладе они должны были либо отправиться за своими владельцами, либо их сдали бы в макулатуру или выкинули на помойку. Нет, определенно, Анатолий Иванович имел какое-то отношение к физике.
– Ступай к соседке в пятнадцатую, к той, которая милицию вызвала, – распорядился Скворцов, так же недоуменно взирая на полки с книгами, – мы с Прохоровым здесь все закончим.
Павел вышел на лестничную клетку и позвонил в дверь напротив, которая сразу же распахнулась. Видимо, хозяйка ждала, что ее обязательно посетят.
– Здравствуйте, – улыбнулся Павел сухонькой старушке, впрочем, очень чисто одетой и ухоженной: аккуратная стрижка, маникюр. – Я из уголовного розыска. – Он полез в карман за удостоверением.
– Не надо, – остановила его женщина, – я видела вас в глазок. Проходите в комнату.
Квартира соседки была не меньше квартиры Корнийца, правда, ремонт в ней, видно, не делали давно.
– Наталья Михайловна, – представилась пожилая дама. – Чай будете?
Только после этого предложения мужчина почувствовал, как голоден. Нет слов, мать накормила его на убой, но сколько времени прошло с тех пор?
– Спасибо, не откажусь, – улыбнулся Павел.
Старушка засеменила на кухню, а оперативник принялся разглядывать комнату своей собеседницы. В стареньком шкафчике за стеклом стояли фотографии нескольких мужчин и женщин, как молодых, так и пожилых, и детские снимки.
– Это мои родные, – сказала Наталья Михайловна, входя с чайником и вазочкой печенья, она явно поймала взгляд Киселева, – вот это папа, он был академиком, известным исследователем в области биологии, это мама. Как вы поняли, квартира досталась мне по наследству. А вот это мой покойный муж, вот дочка с зятем, внуки. Они сейчас проживают в Санкт-Петербурге. Вам крепкий?
