А. Доброхотова - Самое важное – любовь. Современные православные христиане о своей семейной жизни

Протоиерей Сергий Стрекалин – настоятель строящегося храма во имя Святых Царственных страстотерпцев в Москве. Строительные работы на отведенной под храм территории ведутся уже несколько лет, все это время батюшка контролирует процесс, решает организационные и административные задачи, связанные со стройкой. Все эти дела требуют очень больших душевных затрат. Восстанавливать силы, как говорит отец Сергий, ему помогает семья – матушка Татьяна и трое детей: Лиза, Оля и Тихон.

Матушка Татьяна во всем поддерживает мужа. Она занимается детьми и ведет домашнее хозяйство, пока батюшка несет свое нелегкое послушание. По словам матушки, она высоко ценит замечательное умение мужа общаться с людьми на их языке, говорить просто о сложных вещах.

Из рассказа отца Сергия и матушки Татьяны читатели узнают о том, как сегодня живет семья священника – настоятеля одного из московских храмов.

Матушка Татьяна: Я крестилась в четырнадцать лет по настоянию бабушки, но воцерковилась позже – когда училась в десятом классе. Тогда у меня появилась верующая подруга Лена (сейчас она инокиня). Однажды она позвала меня на рождественскую службу во Всехсвятскую церковь на Соколе, где пела в хоре. Помню, что мне на этой службе было невыносимо жарко, у меня очень устали ноги, я ничего не поняла в богослужении и сбежала из храма, как только смогла. Но несмотря на это потом я стала постоянно ходить в храм. Мои родители были далеки от Церкви, поэтому сначала отнеслись к этому отрицательно. Они говорили, что мне лучше ходить на выставки и в театр, чем в храм, но постепенно смирились.

Отец Сергий: Я родился в 1975 году, уже после того, как моя мама уверовала в Бога. Мы жили в Воронеже, мама регулярно посещала Казанский храм. Она, хоть и была крещена во младенчестве, к вере пришла после долгих духовных поисков, во взрослом возрасте. Сразу после моего рождения меня крестили.

История моего церковного детства – пример того, как жилось семьям верующих в советское время. Мама рассказывала мне, что, когда я ходил в детский сад, воспитатели возмущались, что я, ребенок из советской семьи, ношу крестик. Ей приходилось отстаивать это мое право. Я приходил в садик с крестом, воспитатели его с меня снимали, отдавали маме, а она снова его на меня одевала.

Однажды воспитательница в очередной раз сняла с меня крестик и мы с группой по шли гулять. Я на прогулке упал и очень сильно разбил лоб. Меня на «скорой» увезли в больницу, зашивали рану. Воспитательница перепугалась, плакала, говорила, что это она виновата в том, что со мной случилось, потому что сняла с меня крестик. К ней пришло покаяние. Она просила у мамы прощения и говорила, что больше так делать никогда не будет. С тех пор воспитатели от меня отстали и крестик не снимали.

Папа сам в храм не ходил, но позволял маме посещать службы. Иногда знакомые нашей семьи говорили ему, что его жена попала в секту к баптистам и он срочно должен что-то предпринять, – люди не понимали разницы между баптистами и православными, поэтому говорили всякую ерунду. Тогда папа пытался маму вразумлять, но она самоотверженно защищала свою веру.

С 1980 года мама стала окормляться в Троице-Сергиевой лавре у отца Наума[1] и начала возить туда из Воронежа нас, своих детей[2]. Тогда мои брат и сестра учились в школе и их начали притеснять, потому что о них было известно, что они крещены и мама водит их в храм. На собраниях учителя поднимали вопрос о том, чтобы лишить ее родительских прав, хотели подавать на нее в суд. В такой ситуации батюшка благословил нас уезжать из Воронежа. Мы всей семьей перебрались в Струнино во Владимирскую область, там было много верующих людей.

В советские времена православные жили одной семьей. В этой семье я рос. Меня учили читать утреннее и вечернее правило, Псалтирь, по выходным мы ездили в Троице-Сергиеву лавру на богослужения, я исповедовался у отца Наума, причащался. Все мое сознательное детство начиная с шести лет связано с лаврой. Когда я подрос, начал там летом подрабатывать. После окончания школы у меня появилось желание пойти в семинарию, отец Наум благословил меня на это.

Отец Сергий: Во время учебы в семинарии я исполнял послушание иподиакона у владыки Тихона[3], который тогда был настоятелем храма Всех святых на Соколе. Там встретил матушку. Пока я учился, мы с ней два года дружили, а когда окончил семинарию, мы обвенчались. Это было в 1997 году. На следующий год меня рукоположили во диакона, а в 1999 году – во священника.

Матушка Татьяна: Когда мы с батюшкой стали дружить, я думала о том, что в будущем могу стать матушкой, но мне не приходило в голову, какие трудности с этим связаны. Тогда мне было всего девятнадцать лет.

Отец Сергий: Перед тем как пожениться, я говорил Тане, что меня могут оправить служить куда-нибудь далеко от Москвы и ей тогда придется со мной поехать. Это своего рода подвиг. Я не был уверен, останусь ли в Москве. Мы с ней это заранее обсуждали.

Матушка Татьяна: Я была абсолютно уверена, что батюшка останется здесь, у меня по этому поводу не было сомнений.

Отец Сергий: Получилось так, что владыка Тихон написал письмо священноначалию, он просил оставить меня на послушании при нем, поэтому из Москвы я не уехал. Видимо, матушка так не хотела никуда уезжать, что очень хорошо помолилась.