Саша С.
– Саша, спускайся уже! Сколько тебя можно ждать?
– Иду! – кричу я.
В спешке сохраняю изменения и захлопываю ноутбук. Я знаю, что нельзя игнорировать новых членов семьи, но как всегда, в самый неподходящий момент на меня снисходит вдохновение, и я не могу оторваться от ноута.
Даже не глянув в зеркало и забив на то, что на мне надета майка больше на три размера и обрезанные под шорты мои старые джинсы, я выбегаю из комнаты. На ходу собираю свои вечно мешающие волосы в небрежный хвост, стянув резинку с запястья.
– Бегу я, бегу! – кричу, пока мама не дошла до кондиции «ща порву».
Мне не терпится увидеть карапузов, что теперь будут с нами жить. Я даже знаю, что одного зовут так же, как и меня – Саша. Честно говоря, это единственное, что я о них знаю. Новость о том, что мои родители возьмут на воспитание двух мальчиков была воспринята мной, мягко сказать, без энтузиазма. Ведь теперь вместе с нами будут жить два неизвестных мне ребенка и это как-то напрягает. Хорошо хоть моя старшая сестра Наташка успела вместе с мужем купить собственное жилье и съехать, а то здесь творился бы сумасшедший дом. Но, не смотря на мое недовольство, маму было не переубедить, и вот я все же получаю подарочек в виде двух спиногрызов.
Пару месяцев назад мама как-то сидела вечером в «Одноклассниках» и наткнулась на страничку школьной подруги, с которой давно потеряла связь. И вот ее шок, когда она видит ее фотографию с траурной ленточкой и кучей комментариев с соболезнованиями.
Она связалась с их общей знакомой и узнала, что тетя Лена умерла вместе с мужем, когда они отдыхали на курорте. Там вроде какой-то природный катаклизм, или что-то типа того, случился тогда. У них остались два сына, которых не кому было забрать. Их бабушки и дедушки оказались уже в таком возрасте, когда в опеке закон отказывает, а другие родственники то ли оказались слишком дальними, то ли просто не захотели брать на себя подобные обязательства.
И тогда мама поговорила с отцом и уговорила взять мальчиков к себе. Пока они оставались у какой-то родственницы, родители в спешке оформляли документы. Все случилось в конце лета, поэтому школу они не пропустили. Жили Гаранины в областном центре, куда родители в последнее время часто мотались, чтобы повидать мальчиков и подготовить документы.
И вот теперь они здесь! За эти месяцы я смирилась с мыслью о том, что я опять в семье не единственный ребенок. И вот уже бегу, чтобы познакомится с новыми братишками.
– О, а вот и она! Наконец-то! – слишком уж весело восклицает мама и встает с дивана в гостиной.
Судя по всему, она ужасно нервничает. Папа остается сидеть и выразительно двигает бровями, улавливая мой обеспокоенный взгляд. Он тоже заметил, что мама взволнованна.
Перевожу свое внимание с родителей на темноволосого мальчика лет девяти-десяти с большими испуганными глазами. Он кажется мне милым. Я замечаю, что он судорожно вцепился в чью-то руку. Проследив за его рукой, мой взор поднимается выше, и я тут же натыкаюсь на внимательный изучающий взгляд холодных серых глаз.
Черт!
Черт!!
Черт, черт, черт!!!
– Познакомься, доченька, это твои новые братья, – заворковала мама, как будто издалека, пока я, как дура застыла статуей и пялюсь на самого красивого парня, которого могла встретить в своей никчемной жизни. – Это Саша, представляешь, он твой ровесник! Я его устроила в один класс с тобой, так что поможешь ему освоиться в школе. Представляете, я ведь даже не знала, что мы с Леночкой почти одновременно родили и назвали своих детей одинаково! – она замолкает, когда упоминание мамы Гараниных заставляет всех напрячься. Она виновато улыбается, но все же продолжает неестественно весело щебетать. – А помладше – Артемий. Не бойся, малыш, Александра у нас хоть и хмурая, но добрая.
Саша не улыбается, продолжая внимательно и как будто удивленно меня рассматривать. Тема, кажется, испугался еще больше и совсем спрятался за своего старшего брата. А я просто продолжаю стоять и смотреть на них, не в силах произнести ни слова. Кое-как я заставляю себя кивнуть мальчикам, а в следующее мгновение уже бегу вверх по лестнице. Я не останавливаюсь даже когда слышу полный удивления и гнева голос мамы, зовущий меня обратно. Залетаю в свою комнату и хлопаю дверью. Громче, чем хотела бы. Я чувствую, как мои щеки раскраснелись, дыхание сбилось, а пульс просто зашкаливает. Схватив свой телефон с кровати, я быстрым набором вызываю Аську.
– Ася у аппарата, – слышится в трубке веселый голос моей лучшей подруги.
– Они не малыши! – кричу я, не в силах связанно говорить.
– Что? Я ничего не поняла. Кто они и почему они оказались не малышами?
– Мои новые приемные братья! – я нервно шагаю по комнате, пытаясь объяснить Асе, что меня так шокировало. – Помнишь, я тебе рассказывала, что мои родаки планируют усыновить детей давней подруги моей мамы.
– Конечно. Ты ведь мне этим все уши прожужжала. Я при всем желании не могла об этом забыть, – недовольно бурчит подруга.
– Так вот, я тебе еще говорила, что одного из них тоже зовут Сашей. И представляешь, он ни фига не малыш!
– То есть? Он что, пришел без Карлсона?
– Не смешно, Ась! Он наш ровесник и будет ходить со мной в один класс!
– О, да! – весело восклицает эта зараза. – Новый мальчик в школе! Свежая кровь и плоть. Нашему чахлому городку этого так не хватало. А он симпатичный или очкарик? Только не говори, что он типа гея или похож на Роберта Паттинсона – такой же тощенький и бледненький.
– Нет, нет, – сбивчиво отвечаю я сразу на все эти ненужные вопросы и пытаюсь воссоздать его внешность в памяти.
– О, нет! – стонет подруга. – Он жирный! Да? Жирный? Как в тех шоу по «Ю», когда они весят больше трехсот килограмм?
– Господи, да нет же! – в свою очередь начинаю стонать я от такого напора подруги. Обессилено падаю на кровать, рассматривая свой идеально белый натяжной потолок. – Он вроде не тощий и не толстый. Я, честно говоря, его вообще плохо рассмотрела – так растерялась, – нагло вру я, не в силах сейчас описать самого красивого парня в своей жизни. – Ты же знаешь, мои коммуникативные способности на нулевом уровне.
– Нормальные у тебя способности, – раздраженно возражает Ася. – Просто ты сама делаешь все возможное, чтобы тебя не замечали. И знаешь, если бы ты была похожа на меня, нерусскую стремную девочку, фиг с ней, с этой твоей нелюдимостью. Но ты, блин, сучка такая, симпатичная. И, вообще, прикольная. Ну, не считая твоей манеры натягивать дома странноватую одежду.
– Ты не стремная – это раз. Я не такая уж симпатичная – это два. Мне нравится моя одежда и если бы я знала, что меня не зачмырят за пределами дома – ходила бы в ней всегда. Это три. А четыре, это то, что я не сторонюсь людей, – бестолковые препирательства с моей подругой, как ни странно, успокаивают меня.
