Аннотация
Здесь я хочу выложить аннотации рассказов, чтобы вам было понятно, что за рассказы таятся в этом сборнике.
Рассказ «О чём к ночи не говорят»
У Семёна никогда никого не было кроме бабушки. Она была строгой и на собственные похороны просила не приезжать. Но когда она умерла, Семён ослушался её, приехав на кладбище вместе со своей семьёй. Его не остановил её запрет не поминать к ночи родителей...Диктор Андрей Бадлук озвучил мой рассказ здесь: https://youtu.be/n4mZarUIRMw
Рассказ «Игра»
Игра – это весело. Но только когда играешь ты. А когда играют тобой, от смеха не остаётся и следа. И когда ты в шаге от смерти, спасает только любовь. Пусть даже такая, которую ты выдумала...
Рассказ «Венькина улыбка»
Студент Иван снимает комнату у старушки. В свободное время он пишет курсовые за деньги, чтобы инсулин и шприцы всегда были под рукой. Однажды в гости к Ивану приезжает друг и говорит, что слышит странный звук за его стеной...
Рассказ «Башня колдуна»
Феламар счастлив в своей башне: колдовство – его настоящее призвание. Вот только мучают непонятные кошмары. Чтобы избавиться от них, он идёт на крупную авантюру. Но понравится ли ему правда об этих кошмарах?
Рассказ «Долгий рейс»
Группа популярных писателей летит на литературную конференцию. Внезапно выясняется, что кабина пилотов пуста. Кто же тогда разговаривает с писателями и куда они на самом деле летят? Ответы они получат, но вряд ли они им понравятся.
Рассказ «Седьмой»
Кто-то не любит число тринадцать. Кому-то поперёк горла цифра шесть. Инженер Лёха не любит число семь. И каждый год берёт отгул седьмого числа седьмого месяца. Вспоминает, что случилось в год, когда ему было всего девять. И страшно боится того, что когда-нибудь это повторится. Боится не зря.
Рассказ «Солнце уходит за горизонт»
Майя живёт с мужем и двумя детьми. Кажется, они счастливы, как многие семьи. Но однажды Максим просыпается и видит, что жена держит его на мушке. Она рассказывает ему историю о том, как они встретились в самый первый раз. И о том, какая кровавая трагедия развернулась после.
Рассказ «Лучше, чем ты»
Популярная писательница хоррора Ирина живёт замкнуто и ни с кем не общается. В её доме часто горит проводка, на теле появляются синяки, но никому нет до этого дела. Однажды вместо знакомого монтёра проводку приходит чинить человек из её прошлого. Тот, которому можно рассказать всю правду. Но стоит ли? Ведь эта правда убивает...
Рассказ «Живые»
Я не люблю здания советской постройки. Внутри они словно оживают. В них запросто можно заблудиться при свете дня. А иногда в них появляются странные двери. И в двери эти лучше не заходить...
Рассказ «Не издавай ни звука»
Иллюстратор книг Елена после чёрной полосы переезжает с семьёй в новую квартиру и получает от издательства заказ – проиилюстрировать стихотворение покойного художника. У неё внезапно случается нервный срыв и она попадает в психдиспансер. С этого момента начнёт раскручиваться клубок событий, нить которого ведёт в прошлое Елены, в её детство.
У Семёна никогда никого не было кроме бабушки. Она была строгой и на собственные похороны просила не приезжать. Но когда она умерла, Семён ослушался её, приехав на кладбище вместе со своей семьёй. Его не остановил её запрет не поминать к ночи родителей...От автора: Диктор Андрей Бадлук озвучил мой рассказ здесь: https://youtu.be/n4mZarUIRMw
О чём к ночи не говорят
Бабка моя,
Алёна Ивановна, была высокой, всегда казалась моложе подруг и соседок. Длинная
чёрная коса, традиционно уложенная на затылке, старила ненамного. Блестящие
карие глаза деревенской учительницы глядели из-под очков строго, надменно.
Насколько помню, она всегда скрытничала, всегда себе на уме. Больше молчала,
чем говорила, предпочитая потёртый томик Гончарова да тиканье старых часов в
тишине древнего дома. Тогда, в детстве, я тосковал. Когда от скуки склеивались
даже мысли, я брал огрызок карандаша и кусок старых обоев. Дремота отступала, а
желтоватый лист покрывали драконы и рыцари на конях, танки, палящие по
Рейхстагу, и чудовища, удивительно живые и жуткие. Теперь рисунки ворохом
лежали передо мной на журнальном столике, рядом с черно-белой фотографией спавшей в могиле бабушки.
Она всегда была
против, чтобы я приезжал на похороны, и не раз поминала об этом, грозя длинным
пальцем. Телеграмму дала соседка, Настасья Васильевна, круглая седая старуха в
мохнатом зелёном платке и бородавкой на носу. На кладбище она беспрестанно
крестилась, неразборчиво шептала молитвы и охала, хватаясь за поясницу. Осенний
дождь упорно молотил по жухлой крапиве и ржавым изгородям, словно
вознамерившись, во что бы то ни стало выбить слезу по покойнице. Плакать я не
мог, но тоска и ранящее чувство одиночества уже запустили щупальца в
очерствевшее сердце. Жена Наталья крепко
сжала мою руку, обняв сына Ваню.
Комья чёрной
земли вперемежку с жёлтой глиной осыпались под моими ботинками в неуютную
могилу, прямо на кроваво-красный гроб (других местное похоронное бюро не
держало из принципа). Зачерпнув горсть грязи, я бросил её в глубокую яму,
услышав, как загремели по деревянной крышке мелкие камни. Бабка Настасья шумно
высморкалась и уже наладилась голосить, как я рассчитался с копальщиками и
отдал команду зарывать.
– Да ты
погоди, Сёмка, – обиженно засуетилась соседка, протягивая комок мятой бумаги, –
на, вот, держи. В кулаке у неё нашли, так и не разжали, пальцы ломали…
Я молча сунул
его в карман джинсов, думая изучить дома, и вежливо откланялся. Мы долго шли по
просёлочной дороге, размытой дождями и колёсами редких телег – бабушкин, а
теперь мой, дом стоял далеко на отшибе, у самого леса. Наш трёхгодовалый Ванька
быстро устал и захныкал, пришлось посадить его на плечи. Наташа молчала,
спрятав озябшие руки в раскатанные рукава и любуясь вечереющим небом. Она не
любила похороны с тех пор, как проводила всю семью в мир иной, выжив одна в
разбившемся автобусе.
Изба
встретила нас промозглой сыростью и тьмой. Жена зажгла тусклую жёлтую лампочку,
я отпустил сына на пол и затопил небольшую печь. Поужинав яичницей с чаем, мы
занялись каждый своим делом: Наташа достала клубок и спицы, Ванька усердно
возился с игрушечным «Камазом», а я отыскал мешок со старыми рисунками, высыпав
их на стол. От увиденного кружилась голова. Я стал профессиональным
художником-иллюстратором, но лучше всего удавались монстры, это признавали все.
И глядя на исчёрканные карандашом обои, я понимал, что началось всё здесь.
Бабушка
растила меня одна, родителей я никогда не знал. Более того, если я начинал
расспрашивать о них в очередной раз, она резко обрывала меня:
