* * *
– Здорово, отец!
– О, Костя, здорово!
– Как делища твои, чувак?
– Да все в порядке, вашими молитвами.
– Признаюсь честно, не часто за вас молимся…
Костя – мой старый дачный корефан. Еще в босоногом детстве мы бегали шумной компанией с одних шести соток на другие, делали луки и стрелы, купались в озере и строили шалаши. Мы встречались каждое лето, вместе год от года меняли интересы: первые сигареты, первая совместная бутылка вина, разговоры о первом сексе. Летняя дачная компания оказалась очень сплоченной: мальчики и девочки – мы все перевлюблялись друг в друга, перезнакомились с друзьями друг друга и стали почти что братьями-сестрами. Сегодня все наши девчонки вышли замуж и родили детей, а парни подались в бизнес и крутятся, кто как может. И только мы с Костиком отличились: он – музыкант, я – ди-джей на радио. Дачная богема, блин!
– Сам-то как?
– Тоже вроде бы ничего. Как запись наша?
– Хорошая запись. Качественная.
– И какова же будет судьба этой качественной записи?
– Кость, ты же знаешь – сделаю все, что смогу. Я ведь не один в доме живу, ваша музыка и коллегам моим должна понравиться, и программному директору.
– Это все понятно, мне твоя поддержка важна.
Труднее всего общаться со старыми знакомыми, которые стали музыкантами. А сегодня каждый второй мой ровесник – музыкант. Поет, играет на гитаре, нарезает пластинки на рейвах. Но рейвы – это не наша специализация, к техно мы относимся с плохо скрываемым недоверием. Ди-джеев, пилящих винил, считаем халявщиками. Это, конечно, поприличнее подлой попсы, но все равно где-то за гранью. Однако вернемся к ровесникам-музыкантам.
– Я стараюсь быть объективным. Это не моя музыка, я тебе уже говорил, я такое не слушаю, но все имеет право на существование. До эфира дойдет, не переживай, а уж понравится или нет – тут извини, это уже дело уважаемых радиослушателей…
– Ну, о’кей, главное, чтобы до эфира дошло. За помощь – огромное спасибище!
Почему они все вдруг решили, что могут писать хорошие песни и быть любимы радиослушателями?! В стране происходит черт знает что, а ровесникам моим хочется песни петь. Нет, не всем, конечно: быть бухгалтером, брокером и просто бизнесменом сегодня не менее престижно, чем рок-звездой. Но где еще можно понежиться в лучах славы, теша свое тщеславие? На бирже? В офисе? Да ладно! Сцена – вот тот магнит, который накрепко притягивает к себе молодых, амбициозных и, естественно, глубоко одухотворенных. Но для того, чтобы перед сценой, на которой ты рубишься, собралось хотя бы человек пятьдесят, нужно, чтобы твои песни услышали и полюбили. Тут-то и вступает в свои права радио.
Однако что-то меня понесло – ничего не возвращает к реальности лучше, чем голос старого приятеля:
– На дачу не собираешься?
– Вообще-то подумываю сегодня вечерком: Кира гоношит, да и Малыш баньку затопить обещал…
– Во, Кирилле огромный приветище! Давайте выбирайтесь. Футбол, банька, купнёмся, вечером водочку попьем. Кто-нибудь еще из наших дачных появится?
– Да вроде бы Шурик должен, они с Малышом меня как раз и звали. Ладно, мы с Кирой на его машине подрулим…
– Слушай, вот у меня какая просьба: Лерка моя подружек пригласила, но вместе им поехать не получается – у нас в городе дел полно, только вечером сможем добраться. А девчонкам в городе целый день болтаться не хочется, такая парилка стоит на улице. Может, вы подхватите их, а?
– Нормальный расклад: бабушка дай воды испить, а то так есть хочется, что и ночевать негде…
– Да ладно, у вас заднее сиденье свободное, и сразу три девчонки! Грех отказываться.
Вот чего-чего, а с барышнями у меня полный порядок. С Таней и Юлей бы правильно расписание составить, чтобы вместе их не сводить, – вот задача. Я же говорил уже о поклонницах у ворот и плюшевых медведях? Тогда повторяться не буду. Хотя, с другой стороны, и правда – зачем отказываться? Девчонок много не бывает.
– Барышни-то хоть симпатичные?
– Если честно, хрен знает, я только одну знаю. Она Леркина подруга, может, ты и видел её, с Леркой к нам пару раз приходила. Полиной зовут. Две другие вообще незнакомые, это Полинкины институтские подружки, Лерка с ними тусуется. Кстати, она вот говорит – вроде симпатичные.
– Не хотелось бы совсем порожняка гонять – приедем с Кирычем, а там крокодилы какие-нибудь…
– Ну, слушай, тебе, что, с ними совместную жизнь, что ли, строить? Это же всего лишь программа на уикенд. В конце концов, можно просто поговорить, они барышни образованные.
– Из какого хоть института?
– Вот, блин, тебе это так важно, из какого института девиц охмурять?
– Если охмурять с конкретной целью, то, в общем, не важно. Но вот если поговорить… Ты же знаешь, Кира – парень привередливый, ему в разговоре духовная близость нужна.
– Полинка вроде бы в «кульке» учится, значит и подруги оттуда же.
– О, институт культуры, блин! Оттуда у меня еще никого не было. Сколько им лет?
– Второй курс… Думаю, восемнадцать или девятнадцать…
– Подходяще. Ладно, дай тогда этой Полине мой рабочий телефон. Мы с Кирой сразу же после моего эфира поедем, заберем твоих девонек, пусть до вашего приезда у нас посидят.
– Зер гут! Тогда жди их звонка, и встретимся на дачке.
– Хорошо, давай, до встречи.
Вешаю трубку, откидываюсь в своем диджейском кресле. Половина смены прошла, впереди рисуется отличный летний субботний денек. Пытаюсь сосредоточиться. Вроде бы все складывается лучше некуда: на неделе я так удачно подменился, что воскресенье полностью свободно. Отрабатываю сегодня, и до среды – вольный ветер. Супер! На даче все равно все веселье заканчивается поправкой субботнего похмелья до середины воскресенья. Это мне, богеме, в понедельник с утра никуда спешить не надо. Остальные – на работу, на работу! Так что сразу после эфира запишу с Кирой программу на завтрашнее утро – текст есть, каверы подобраны – и на дачу. Начался последний месяц лета, каждые выходные на счету. Кстати, надо сказать Кире о наших сегодняшних попутчицах.
Кирилл – мой старинный товарищ. Проверенный временем, совместно употребляемым алкоголем и общими интересами. За шесть лет знакомства мы ни разу не поссорились. Кира утверждает, что это из-за меня. Со мной, мол, невозможно ссориться, потому что я «шпиён». Только «шпиёны», по его словам, могут быть такими… толерантными – вот его любимое словцо по отношению ко мне. Это я толерантный, то есть коммуникабельный, обходящий в отношениях острые углы, легкий по жизни, оптимист. А Кира – реалист, поэтому, как положено истинному реалисту, саркастичен и даже слегка циничен. Мы видимся практически каждый день – Кирилл работает на «Радио-1» звукорежиссером. Записывает рекламные ролики, всякие джинглы, отбивки, а также наши нетленки. Ну, программы, то есть. Его скептицизм заставляет нас, авторов, спускаться с небес на землю. «Творцы, блин!» – это его обычная реакция на любую новую затею, мою и моих коллег. Но работать с ним здорово, дело он свое знает. С профессионалами всегда работать хорошо и приятно.
