Хочу выразить бесконечную благодарность своим читателям, особенно тем, кто поддерживает меня с самого начала.
Спасибо издательству Black amp; White за приятную работу с потрясающей командой и за то, что, несмотря на мою неуверенность, продолжали верить в меня. Спасибо Меган, что помогла сделать эту книгу именно такой, как я ее себе и представляла. Спасибо Янне, которая всегда была готова обсудить мои задумки, и Лине – за то, что убеждала меня, что все будет хорошо. Так и вышло.
Спасибо моим лучшим подружкам – Хизер, Рейчел, Кирсти и Морган – за смех, за слезы, за все эмоции, так необходимые мне после долгих недель работы над книгой. И за совместное поглощение огромного количества куриных наггетсов.
Спасибо всем девчонкам из группового чата молодых авторов – всех вас не перечислить, но вы и сами прекрасно знаете, о ком речь. Каждый из вас вдохновляет меня. Спасибо за поддержку, ободрение и долгие ночные переписки.
Спасибо Дону Макбрейну из «Саммита» в Виндзоре за ответы на все мои вопросы, а также МакКенне Гиллот и Калебу Бэнгсу из Виндзорской высшей школы – за помощь в разъяснении фактической информации относительно школьной рутины, включая расписание уроков.
И наконец, благодарю своих родных за то, что терпели меня в течение долгих напряженных месяцев, пока я писала эту книгу. Мы большая семья, а ваша любовь и поддержка – еще больше. И самое важное – спасибо маме и папе за то, что позволили мне осуществить мою мечту и во всем поддерживали. Я очень вас люблю.
Никогда не понимала, почему понедельник считается худшим днем недели. Я настаиваю: на сию роль куда лучше подходят воскресенья. Такие тихие и спокойные, аж бесят. Может, оттого, что полгорода направляется утром в церковь? А другая половина остается дома в надежде приготовить что-то вкусненькое, но в конце концов отказывается от этой идеи и заказывает еду на дом. По крайней мере, в моей семье именно так. Или же воскресная тишина связана с тем, что школьники сидят по домам, потея над домашними заданиями, лихорадочно пытаясь завершить их в срок? В то время как остальные просиживают в кафешке «Дэйри Куин». Пойти-то больше некуда. Мы как раз из этих, последних.
– Будешь еще?
Только сейчас я поняла, что, оказывается, маленько отключилась. Отрываю взгляд от столешницы, моргая, таращусь на Холдена и выпрямляюсь. Даже не заметила, когда он успел подняться со своего места.
– Чего?
Холден кивает на мою чашку с остатками кофе.
– Будешь еще? – повторяет он.
– А… Нет, спасибо.
Он направляется к стойке, чтобы сделать новый заказ, наверное, уже пятый за сегодня. Потираю лицо и запоздало вспоминаю про два слоя туши. Тихо выругавшись, хватаю телефон и включаю камеру: отлично, теперь вокруг глаз красуются черные размазанные пятна. Кое-как пытаюсь исправить ситуацию с помощью салфетки, но все становится только хуже.
Уилл усмехается, пожевывая трубочку, торчащую из бокала с шоколадным коктейлем. Я одариваю его мрачным взглядом и запускаю в него скомканной салфеткой, но он успевает увернуться.
– Видок у тебя как с похмелья, – заявляет он, выпрямляясь и откидывая с глаз чуб.
Не помню, когда Уилл в последний раз стригся, но поход к парикмахеру ему определенно не помешал бы.
– Просто устала.
Вздыхаю и перевожу взгляд на стол. Настоящая свалка! По воскресеньям у нас только одно развлечение – еда, поскольку в нашем городишке заняться больше абсолютно нечем. Полдюжины пустых чашек, три из которых – мои, обертки от закусок – Холдена и стаканчики из-под мороженого – Уилла.
– Видала, кто пожаловал? – тихо спрашивает Уилл, перегнувшись через стол и многозначительно глядя мне за плечо. – Давненько не видел ее на людях.
Я медленно оборачиваюсь и вижу Даниэль Хантер.
Она сидит в кабинке у двери, сжимая в ладонях чашку и наклонив голову так низко, что пряди черных волос скрывают лицо. Три девушки рядом с ней оживленно о чем-то щебечут, а Даниэль не отрывает взгляда от стола, глубоко погруженная в себя. Гляжу на нее из другого конца кафе, и к горлу подбирается комок. Вот так сюрприз. Даниэль редко появляется на публике. Пожалуй, кроме школы и не ходит никуда.
– Ничего себе, – задумчиво бормочу я, поворачиваясь к Уиллу.
Еще раз украдкой взглянув на Даниэль, чувствую на душе печаль. Я давно с ней не общалась и надеюсь остаться незамеченной, однако ее одиночество меня тронуло.
К столу подходит Холден с очередным бургером, уже третьим по счету, и усаживается рядом со мной. Вчера его футбольная команда проиграла сборной Пайн-Крик, поэтому он мрачен и разочарован, а мы с Уиллом решили не касаться животрепещущей темы.
– Клянусь, это последний, – говорит Холден, откусывая огромный кусок.
Я искоса бросаю на него недоверчивый взгляд.
– Да уж, конечно, – саркастически замечает Уилл.
Ему, похоже, нравится поддразнить Холдена, хотя его подколы обычно безобидны и даже забавны. Он откидывается, прикрывает глаза и отворачивается.
Проверяю время на телефоне, а Холден жадно поглощает свой бургер. Уже полдесятого вечера, скоро администратор начнет обходить кабинки и выпроваживать посетителей, ибо пора закрываться. Я толкаю Холдена локтем.
– Дай-ка мне пройти. Сейчас вернусь.
Крепко держа бургер, Холден неохотно сдвигает колени в сторону, чтобы меня пропустить. Со вздохом похлопываю его по бицепсу и, решив нарушить договоренность с Уиллом, говорю:
– И хватит уже себя терзать!
Футбольный сезон только начался, и было просто невыносимо созерцать недовольство Холдена каждый раз, когда его команда проигрывала. Он всегда переживал матчи весьма эмоционально, но в этом году это проявлялось как-то особенно остро. За весь вечер он обмолвился только парой слов.
– В пятницу игра со сборной Брумфилда, верно? Вы их порвете, не сомневайся! – заверяю его, протискиваясь к выходу.
Холден пожимает плечами и печально усмехается:
– Поживем – увидим.
– А ты по-прежнему красноречив, – язвлю, закатив глаза.
