Ранее утро. Солнце едва появилось из-за горизонта. На небольшом обрыве, свесив ноги, сидела девушка. Длинная светлая с рыжеватым отблеском коса растрепана, ветер-шалун то и дело норовил бросить волосы в лицо задумавшейся. Но она машинально откидывала их назад или заправляла за ухо. Ей было ни до чего. Она напряженно размышляла о состоявшемся вчера разговоре с отцом — правителем Вилейры. От воспоминаний ее хорошенькое личико скривилось от досады.
— Мирата, хватит бегать по лесу, торчать днями на кухне со своими отварами, тебе надлежит готовиться ко встрече с будущим супругом — третьим сыном короля Сирантии. Мы пришли с ним к консенсусу, решив подписать мировую, а скреплением договора станет ваш брак с принцем Хайром. Он довольно красивый юноша. Думаю, вы понравитесь друг другу, — строго поведал отец, в конце улыбнувшись.
— Как брак? Отец, ты же обещал отправить меня в школу магических снадобий, — опешила двадцатилетняя принцесса, сообразив, что все ее мечты рушатся. — Надеюсь, ты не забыл, что в нашей семье только я одна наделена магическим даром. И что? Ваше величество пожелало его зарыть в землю? Я сомневаюсь, что мой супруг позволит обучаться.
— Не позволит, более того, он возжелал, чтобы твой дар навечно запечатали, — категорично отозвался король. Мирата едва воздухом не подавилась. Ее мозг напряженно заработал. Она не представляла, как выйти из положения.
— Я не выйду замуж за того, кто против моей магии, — поджав губы, твердо поведала девушка. Она являлась истинной дочерью своего отца, такая же твердолобая и упертая.
— Этот вопрос решен, можешь идти, — властно скомандовал король. Мирата усмехнулась, в упор посмотрела на отца, резко развернулась, задев косой лицо отца, так как стояла слишком близко, после чего, не оборачиваясь, бросила только одно слово:
— Посмотрим…
— И что ты смотреть собралась? — с усмешкой спросил монарх, прекрасно расслышавший слова дочери.
— Кто из нас окажется в выигрыше, — буркнула девушка, покидая кабинет отца.
Из дворца она выбегала, никого не замечая на своем пути. Попадавшиеся слуги шарахались в стороны, заметив зверский оскал на лице юной принцессы. Некоторые в досаде качали головой. Но никто не посмел остановить или попенять на спешку, не достойную принцессы. Ей самой на все и на всех было наплевать. Она видела цель и шла, точнее бежала, к ней напролом.
Покинув дворец, углубилась в лес. Именно там жила ее наставница, которая обучала премудростям магии. Ведьма Риаша, прожившая не одну сотню лет, многому научила свою ученицу. Варить зелья радости, с их помощью забирать чужие негативные эмоции, давая взамен положительные. Научила заговаривать травы, чтобы в дом не проник злой дух. Больше всего Мирата училась преобразовывать природную магию, пропускать ее через себя, делиться этой силой с другими, более нуждающимися. Ей предстояло многое узнать, но, как оказалось, не судьба. Если ее насильно выдадут замуж, магию запечатают, а значит, лишат девушку части ее души.
— За тобой гнались вурдалаки? — заметив растрепанную вбегающую в дом девушку, спокойно поинтересовалась Риаша. Сегодня она выбрала образ добродушной бабульки в косынке, повязанной узелком на макушке, спрятав роскошную темно-рыжую шевелюру. Только молодые сине-зеленые глаза с интересом разглядывали гостью.
— Все намного хуже, — выплюнула Мирата. — Меня хотят выдать замуж и запечатать дар.
— Но ведь отец обещал тебе школу? — удивилась ведьма. Ее глаза недовольно полыхнули.
— Он передумал, решил отдать меня по договору принцу Сирантии. Я многое о нем слышала. Недаром именно третий сын короля этого королевства остался без супруги. Поговаривали, что он садист еще тот. От него супруги сбегали еще до свадьбы, — быстро протараторила девушка, без сил падая на предоставленный стул.
— Нет, милая, тебе неправду сказали, — вхдохнуда наставница. — Они не сбегали, потому что слишком любили юношу. Они погибали перед самой свадьбой. Этот злой рок висит над Хайром вот уже десять лет. Его с тринадцати пытались женить. Но каждый раз до брака так и не дошло.
— Очень интересно, — протянула принцесса. — Получается, отец решил таким образом избавиться от меня?
— Не обязательно, — покачала головой Риаша. — Он мог не знать этого. Вряд ли король Сирантии распространялся об этом.
— Хм, а мне-то что теперь делать? — схватилась за голову Мирата. Она с такой надеждой посмотрела на наставницу, словно ждала чуда от всемогущей ведьмы.
— Есть у меня идея, — протянула Риаша, меняя облик. Сейчас перед принцессой стояла молодая женщина лет тридцати, в вызывающем алом платье и с распущенными волосами.
— Не томи, а? Я уже извелась вся, — попросила Мирата. Она смотрела с такой надеждой, что ведьма сжалилась.
— Боюсь, тебе моя идея вряд ли понравится, — вздохнула наставница. — Но у тебя есть два дня на размышления. Потому что потом мне нужно будет вернуться в школу. Скоро начнется прием студентов.
— Говори, — девушка решительно глянула на ведьму. — Если это единственный шанс, то я им воспользуюсь.
— Тебе следует отправиться со мной, но не в своем привычном облике, а парнем. Причем юношей из бедной семьи. Готова ли ты к тому, что придется избавляться от своих принцессиных замашек? — Риаша, прищурившись, смотрела на ученицу, ожидая ответа.
— Я-то готова, но притворяться парнем у меня не получится, меня раскроют в первую же секунду, — вздохнула девушка. На что получила хитрый взгляд ведьмы.
— Это если ты станешь всего лишь переодеваться в мужскую одежду, а у меня другое предложение, — заговорщицки подмигнула хозяйка домика. Склонившись к уху подопечной, что-то горячо зашептала ей. Чем больше она говорила, тем сильнее становилось недоумение принцессы. Под конец она просто застыла в шоке.
— И на какой срок я буду парнем? — прошептала Мирата. Она на миг прикрыла глаза.
— На три года, потом придется обновлять личину, — любезно просветила ее Риаша. — Если согласна, завтра вечером жду тебя у себя. Возьми только самое необходимое.
Принцесса кивнула, в полной задумчивости покинула дом наставницы, пребывая в таком состоянии всю дорогу до замка. Она машинально складывала сумку, все еще находясь в задумчивости. Слуги, списав на новость, обрушившуюся на хозяйку, ее не трогали, не мозолили глаза, не лезли с просьбами изготовить зелье. Сестры только злорадно поглядывали на седьмую принцессу, но тоже ничего не говорили. Даже за ужином впервые висела гнетущая тишина.
С трудом сохраняя хладнокровие, не желая разговаривать ни с отцом, ни с матерью, плопытавшуюся успокоить дочь, она покинула гостиную, извинившись и сославшись на головную боль. А ночью попросту сбежала на свое любимое место на обрыве.
