Некий человек пришел к Бахауддину Накшбанду и сказал:
– Я путешествовал от одного учителя к другому и изучил много путей, каждый из которых принес мне огромную пользу и много самых разнообразных выгод.
Теперь я хочу поступить к тебе в ученики, чтобы иметь возможность пить из колодца знания и таким образом все больше и больше совершенствоваться в тарике, мистическом пути.
Вместо того чтобы ответить прямо, Бахауддин приказал подать ужин. Когда принесли блюдо с рисом и тушеным мясом, он стал накладывать гостю тарелку за тарелкой. Затем он угостил его фруктами и пирожными, потом потребовал принести еще плова, и еще новые и новые блюда, овощи, салаты, варенье.
Сначала человек был польщен и, поскольку Бахауддин радовался каждому проглоченному им куску, ел столько, сколько был в силах. Когда же он стал есть медленнее, шейх суфиев, казалось, был этим сильно раздосадован, и, чтобы не навлекать на себя его гнев, несчастный гость из последних сил прикончил еще одно блюдо.
Когда же он больше не мог проглотить ни единого зернышка риса и, изнемогая, откинулся на подушку, Бахауддин обратился к нему в своей манере:
– Придя ко мне, ты был так же переполнен непереваренными поучениями, как сейчас переполнен мясом, рисом и фруктами. Ты ощущал неудобство и, будучи непривычен к подлинному духовному неудобству, истолковывал его как голод к еще большему знанию. Твоим истинным состоянием было несварение.
Я возьмусь учить тебя, если впредь ты будешь следовать моим указаниям и, оставаясь здесь со мной, переваришь все, съеденное тобой, с помощью занятий, которые не покажутся тебе посвящением, но будут равнозначны принятию внутрь того, что поможет съеденной пище перевариться и превратиться в питание, а не в тяжесть.
Человек согласился. Эту свою историю он рассказал много десятилетий спустя, когда прославился как великий суфийский учитель Халил Ашрафзаде.
Ла иллаха ил Алла – Нет бога кроме Бога. Это самая суть, основа пути суфиев. Это семя. Из этого семени выросло дерево бодхи суфизма. В этом коротком заявлении содержится все, что есть ценного во всех религиях. Бог существует, и только Бог и существует.
Это высказывание делает Бога синонимом Существования. Бог – это сама естьность всего, что есть. Бог не отделен от своего творения. Творец присутствует в творении, двойственности нет, дистанции нет, и поэтому все, с чем вы встречаетесь, есть Бог. Деревья, реки, горы – все это проявления Бога. Вы и ваши любимые люди, и люди, которых вы ненавидите, – все это проявления Бога.
Это короткое высказывание может преобразить всю вашу жизнь. Оно может изменить само ваше видение, восприятие. Едва человек понимает, что все едино, любовь возникает сама собой. А любовь – это и есть суфизм.
Суфизм не интересуется знаниями. Все, что его интересует, это любовь, сильная, страстная любовь: как влюбиться в Целое, как быть в гармонии с Целым, как преодолеть расстояние между творением и творцом.
Так называемые религии, официальные мировые религии, учат определенной двойственности: тому, что творец отделен от творения, что творец выше творения, что с творением что-то не так, и оно должно быть отвергнуто. Суфии не отвергают, они наслаждаются. И именно этому я учу вас здесь: «Наслаждайтесь!»
Моя саньяса – это путь наслаждения, а не путь отречения.
Руми сказал:
Если ты не един с Возлюбленной,
Ищи!
Если ты в Единении,
Наслаждайся!
Это собрание – собрание суфиев. Вы мои суфии, суфии новой эры. Я ввожу вас в мир любви. Я посвящаю вас в тайны любви.
Суфии говорят о двух видах любви. Один они называют мухабба, что означает обычную, заурядную любовь, теплящуюся, преходящую, частичную. В какое-то мгновение она есть, а в следующее мгновение она исчезает. В ней нет глубины, нет интенсивности. Вы называете ее страстью, но она не страстная. Это не то пламя, которое может вас сжечь. Она вас не воспламеняет, она остается под вашим контролем. Вы не становитесь ею одержимы, не теряете в ней себя. Вы сохраняете контроль.
Другой вид любви, подлинную, настоящую любовь, суфии называют ишк. Ишк означает любовь в полную силу. Человек теряет себя в ней, становится одержим ею. В ней он сходит с ума.
Я слышал, что знаменитый суфийский мастер Рузбихан находился однажды на крыше своей ханиги в состоянии ваджд…
Ханига – это место, где встречаются суфии. Это храм любви. Храм безумия, полнейшего наслаждения – вот что такое ханига. Здесь почитают только одного бога – любовь, произносят только одну молитву – любовь. В ханигу приглашают лишь тех, кто воспламенился любовью, кто находится на грани безумия.
Рузбихан находился на крыше своей ханиги в состоянии ваджд. Ваджд – это мгновение, когда вас нет, а есть Бог, мгновение абсолютной гармонии. Окно открывается, и вы видите все небо, вас больше не ограничивают стены вашего тела и ума. На какое-то мгновение сверкает молния, и вся темнота исчезает. Ваджд – это одномоментное самадхи, проблеск, сатори. Он приходит и уходит. Постепенно, постепенно он укореняется.
Но даже одно мгновение познания Бога обладает необыкновенной красотой и благословением. Даже в течение одного мгновения знать, что вы не отделены от Существования, что эго не существует, что все едино – Ла иллаха ил Алла – даже познать это лишь как преходящее переживание, как ветерок, который приходит и уходит… – к тому времени, как вы его ощутили, его уже больше нет, но он был, он освежил вас, омолодил, воскресил…
Рузбихан находился на крыше своей ханиги в состоянии ваджд – в состоянии единства с Существованием…
…И случилось так, что внизу по аллее проходила группа молодых людей – они играли на музыкальных инструментах и пели:
«О, сердце, подле Возлюбленной нет места печали,
И ни крыша, ни дверь, ни окна ее дома не охраняются.
Если ты готов потерять свою душу,
Встань и приди сейчас, потому что путь свободен».
Они совершенно не подозревали о присутствии Рузбихана. Они просто пели. Они даже не знали, что именно они поют, о чем говорят слова их песни. А это суфийский призыв, это суфийская песня. Как только Рузбихан ее услышал: «Если ты готов потерять свою душу, встань и приди сейчас, потому что путь свободен» – а он находился в состоянии ваджд, единства, общности, мистического единения – его экстаз стал таким, что сам он полностью растворился в этом экстазе. Когда Рузбихан это услышал, нечто запредельное овладело им, и он бросился с крыши…
