ГЛАВА 1.
Мне всегда не везло с женихами. Мама утверждает, что меня прокляли. Подружки в институте составили звездную карту рождения, и во всем стали виноваты планеты. Отчим обвиняет мой неукротимый язык. Брат – вредный характер. А я уверена, что имею особый дар находить идиотов.
Первый большой провал поджидал в возрасте шести лет. Соседский мальчишка объявил меня своей невестой. Наши отношения продолжались ровно три дня. Но потом через два дома по улице въехали новые жильцы. А у них была очаровательная рыжая малышка пяти лет. И меня беспардонно бросили ради молоденькой.
Следующая неудачная попытка мою персону настигла в десять лет. Мой отец имел небольшую, но популярную лавку с тканями. Его друг, торговец нитями для вышивания, предложил объединить бизнес и породниться через детей. Но в статусе невесты я проходила один месяц. Затем у отца случился инфаркт. Спасти его не смогли. Лавку пришлось продать, а жених помахал ручкой.
Когда мне исполнилось четырнадцать, в нашем доме появился отчим Назар. Ювелир. К нему в нагрузку шел отпрыск Карим, мой ровесник. Вот его друг и стал официально ухаживать за мной. Долго идиллия не продлилась, парни поругались. Больше жениха я не видела.
В шестнадцать я поступила в институт на целителя. На первом курсе, как полагается, влюбилась. Старшекурснику польстило внимание симпатичной блондинки, и он благосклонно отнесся к моим заигрываниям. Я уже успела распланировать свадьбу и выбрать имена нашим детям, как застала его целующимся в библиотеке с другой. Мечты, мечты!
И вот, что называется, «приехали». Смотрю на жениха, который старше даже отчима на пару лет, и понимаю, что до этого, еще можно сказать, везло. А родители сидят рядом за столом и отчаянно тянут губы в улыбках. И я, мрачная, между ними. Милая и чудесная семейка маньяков.
А во всем виноват Карим. В двадцать лет у него гормоны не просто заиграли – они устроили самую настоящую феерию. Гулял он много, и совершенно не задумываясь о последствиях. Я даже примерялась к темномагическому ритуалу от блуда, но, как светлый целитель, провести его не смогла. И нет бы, девочек попроще себе выбирать, нам дочь главного сборщика налоговых податей понадобилось соблазнить. Дело-то молодое, но неумное. Теперь у девицы пузо растет. И мне, как лекарю, стыдно. Настойка от нежелательной беременности стоит сущие медяшки. Да уж чего там мелочиться, по-родственному сварила бы бесплатно. Но нет. Мы птицы гордые. А теперь, в скором будущем, еще и женатые.
Ланс Чайпмар, отец девицы, явился на порог нашего дома с угрозами. Если позор не будет прикрыт, то… Как может осложнить жизнь торговцу главный сборщик налоговых податей? Когда кончится весь запас валерианки, несчастному, попавшему под пресс бюрократии, останется только прикрыть свое дело.
Карима отчим отдал на откуп легко. Сам натворил дел, сам и разгребай теперь. Двадцать лет парню, понятие ответственности быть должно. Но тут на глаза Чайпмару попалась я. Трижды вдовец подумал, и предъявил штраф за моральные унижения. И потребовал он в качестве компенсации меня.
И вот, на своем двадцатом дне рождения, я, вся такая красивая, в потрясающем розовом платье должна сказать…
– Нет! Ни за что! – четко, по буквам произнесла я злым голосом, отодвигая в сторону коробочку с кольцом.
- Амелия! – мама потрясенно прижала пальчики к губам.
Отчим побагровел и жахнул кулаком по столу. Бокалы раздраженно звякнули в ответ.
– Амелия! – прорычал он. – Это мое родительское слово, и не тебе его оспаривать!
– Так вы мне и не родитель, – дернула я плечиком, и задрала курносый нос.
– Ах, так! – зашипел отчим. – Убирайся из этого дома, неблагодарная! Сию секунду! Вот в чем есть, в том и иди!
Я вскочила, стул позади меня с грохотом упал на дорогой паркет, гордость мамы. Соседки вечно пытаются его прожечь слюнями зависти.
– Ну и уберусь! – я решительно застучала каблуками в сторону выхода.
– И не возвращайся, пока не поумнеешь! – понеслось мне в след.
Притормозила только на полминутки, чтобы послушать, как Чайпмар одобрительным тоном поддерживает отчима и уверяет, что завтра-послезавтра я приползу обратно под родительское крылышко. Я хоть девушка и воспитанная, но не удержалась и показала «жениху» фигуру из пальцев, крайне неприличную.
Недалеко от нашего дома на козлах дремал наемный извозчик.
– В монастырь Святой Феодоры, – мрачно сказала я, взгромоздившись в бальном платье на повозку.
Кучер вопросов задавать не стал и только взмахнул хлыстом, призывая лошадь тронуться. Как будто каждый день туда разодетых девиц отвозит.
Дорога будет долгая, практически, через весь город.
Я прикрыла глаза. Только два человека знали, что все произошедшее в доме – тщательно отрепетированный спектакль. Я и отчим. Он мужик у нас достаточно простой, и тот факт, что за грехи его сына будет отвечать приемная дочь, по вкусу ему не пришелся. Вот он и придумал способ, как и меня освободить, и с главным сборщиком налоговых податей не поругаться. Благо учебу я закончила два месяца назад и сейчас активно искала, куда, вопреки желанию мамы, пристроить свою дипломированную тушку. А при монастыре есть бесплатная больница. Кошель с монетами, надежно спрятанный под пышной юбкой, должен был помочь мне пережить первое время. А подаренный буквально за полчаса до спектакля ювелирный гарнитур – последующее.
Маму мы в план посвящать не стали. Она у меня женщина твердых взглядов на замужество. И такой супруг, как Ланс Чайпмар, кажется в ее глазах эталоном.
Экипаж мерно катился по мощеным улочкам. Я не разделяла оптимизм отчима. В двадцать лет загреметь в монастырь я не мечтала. Да, по сути, и никогда!
Взгляд выцепил огромную надпись на белой стене одного из домов. «Вакансия».
– Стойте! – я вцепилась в плечо извозчика, чуть не скинув его с козел.
– Бешеная баба! – с восхищением крякнул он, и дернул поводья. – Но мне оплатили доставку до монастыря.
– Можете прокатиться до него, – разрешила великодушная я, спускаясь на тротуар. – Или боитесь, что заказчик будет оценивать стертость подков?
–Вот дурная, – поставили мне новый диагноз, пока я, расправив плечи, штурмовала крыльцо.
Я полюбовалась на небольшую позолоченую вывеску «Хопкинс и сыновья» и нажала на звонок. На границе сознания мелькнуло что-то о связи этих ребят с Темной Империей. Мелькнуло и пропало. Да какое мне дело? Я к ведьмам, оборотням и демонам отношусь, в смысле не отношусь, никак. В нашу Светлую Империю им вход заказан. А так, издалека, через тысячелетний барьер, они вполне милые и забавные.
Надо видеть глаза служанки, открывшей мне дверь. Посреди белого дня девица в розовом бальном платье пришла устраиваться на работу. Чтобы создать о себе благоприятное впечатление прямо с порога, я широко улыбнулась. Девушка слилась цветом с чепчиком, и захлопнула дверь. А говорят, улыбка творит чудеса. Врут.
