Девушка я деревенская, ловкая и ухватистая, как говорится, в руках все горит. Сама видная, волосы густые, глаза красивые, да и фигурой природа не обидела, большая красивая грудь предел мечтаний для многих, а у меня своя натуральная, вот и не знаю порой мужики падки на неё в первую очередь или я им сама как человек нужна. И голова светлая при этом – легко поступила в строительный институт. А характер у меня сильный, явно не женский: смелая, решительная, боевая. Но воспитана была в старых традициях, поэтому, где надо – умела сдерживаться, а когда надо – могла промолчать и стерпеть. Но, как выяснилось, лишь до поры до времени, а потом натура все-таки брала свое.
Замуж вышла рано, за однокурсника. Пошла сразу, как позвал – еще бы, парень видный, городской к тому же. В те времена с жильем было туго, сплошные коммуналки, а родители моего Павлика имели однокомнатную квартиру. И нас с ним прекрасно устроили… за ширмой, которая днем убиралась.
Часто вспоминаю первый наш секс. Павлик упёрся руками в пол, стремительно поднял своё накаченное тело и довольно-таки мощным движением бёдер глубоко проник в меня, полностью овладев. Я кричала от невероятного наслаждения. Взявшись за его мощные мускулистые плечи, с большим удовольствием приняла его в себя, призывая взять меня абсолютно всю. Как же я хотела его, просто безумно. Тогда в этот прекрасный момент блаженства мы с Павликом слились в одном движении, общем, едином порыве. Глубокие, жаркие вдохи, тихие, страстные стоны несказанного наслаждения.
А также первое свое замужество теперь вспоминаю с содроганием: и как я все это вынесла? Свекровь меня держала в черном теле, а мне приходилось усмирять свой нрав и подчиняться беспрекословно. Нам с мужем гулять было некогда – помимо учебы, на мне были почти все дела по дому, включая покупку продуктов. Родители мужа работали допоздна, а у нас, как считалось, времени свободного – хоть отбавляй.
Мол, сходил на лекции, и весь день свободен. А Паша, конечно же, подрабатывал, чтобы не сидеть с молодой женой на шее у мамы с папой. Он был, в общем-то, неплохим парнем, и с сексом, как я уже описала всё в порядке, но, по сути, ему было присуще как раз то, что я терпеть не могу в людях – ни рыба ни мясо. Есть и еще одно прекрасное выражение: ни украсть, ни посторожить.
Павлик совершенно не умел принимать решения самостоятельно, что, в конечном итоге, нас с ним и развело. За ширмой ночами нам с мужем было, конечно, не сладко: замерев, как мышки, долго ждали, пока заснут родители. Сигналом к «личной жизни» нам обычно служил раскатистый храп свекра. И все равно, порой «в самый ответственный момент» мать Павлика вдруг принималась громко сетовать, что «уснуть совершенно невозможно, а завтра – рано на работу». Да и вообще в этом доме со мной особо не считались.
Помню, у меня поднялась высокая температура, это как раз в выходной было, но я не посмела прилечь на диван. Устроилась на кухне: смогла задремать, положив руки на батарею парового отопления и склонив на них голову. И меня никто не пожалел!
Когда пожаловалась, что плохо себя чувствую, свекровь лишь поджала губы: «Смотри, больная жена мужу не нужна! Ты же молодая деревенская девка, что еще за нежности при нашей-то бедности?» В общем, к концу учебы я не выдержала, и мы развелись – хорошо еще, детей не успели завести. Меня взяли прорабом на стройку и дали комнату в общежитии.
