Дождливой осенней ночью 16 сентября 2007 года из ворот поселка Горки-10 выехал черный бронированный «Мерседес» с номерным знаком «е666кх77RUS» и, включив проблесковые маячки, быстро набирая скорость, понесся по направлению к Москве.
Спустя 16 минут автомобиль въехал на территорию Кремля через ворота Боровицкой башни и остановился во дворе здания Президиума Верховного Совета. Из автомобиля выскочил охранник, весьма похожий на заправского головореза, и спешно открыл заднюю правую дверцу. Из машины неторопливо, с достоинством вышел высокий представительный мужчина с большим носом, придававшим его внешности некоторую «орлистость». Одет он был в строгий костюм, поверх которого набросил офицерскую плащ-палатку защитного цвета. Сделав охраннику знак не следовать за собой, мужчина подошел к неприметной боковой дверце и позвонил четыре коротких раза с одинаковыми перерывами. За дверью, которую открыл офицер в чине майора, оказалось крошечное помещение размером не более 15 квадратных метров с расположенным там лифтовым входом. Человек в плащ-палатке вошел в лифт и нажал единственную кнопку. Лифт сперва опустил его на 100 метров вертикально вниз, а затем примерно на столько же продвинулся горизонтально влево. Выйдя из лифта, мужчина оказался в вестибюле чуть больше предыдущего, целую стену которого занимали стальные двери с гидравлическим приводом. Здесь он также позвонил четыре коротких раза, офицер в чине теперь уже подполковника пропустил гостя внутрь, принял от него плащ-палатку и повесил в углу.
Это была типичная приемная казенного образца с большим несгораемым шкафом, скучной мебелью и письменным столом подполковника-адъютанта. Тот быстро справился по телефону о чем-то и пригласил мужчину с орлиным профилем войти на сей раз в обыкновенную, обитую черной кожей дверь, к которой была прикреплена табличка с надписью «ЗЗОН», что означало «зал заседаний особого назначения». ЗЗОН располагался на глубине 100 метров прямо под Мавзолеем на Красной площади, и никакие посторонние звуки сюда не долетали, а прослушать то, о чем говорилось в «особом зале», было абсолютно невозможно.
В помещении, похожем на небольшой лекторий – с возвышением для докладчика, экраном и полукруглыми скамейками, – уже находились несколько человек, принадлежавших к секретной организации Хранителей Державы.[1] Прибывший мужчина являлся членом ее высшего совета. Присутствующие обменивались короткими предложениями, смотрели на часы и ожидали человека, которого между собой называли Председателем. Он и вправду был председателем этого закрытого тайного общества, и это именно он собрал посреди ночи экстренное совещание в наиболее секретном помещении Москвы, сама информация о существовании которого составляла государственную тайну. Председатель всегда был точен и никогда не опаздывал. Он появился ровно в три часа и попросил всех садиться.
– Товарищи, я собрал вас по неотложному делу, и дело это представляет собой сложный клубок обстоятельств. Распутав его, мы станем обладателями артефакта, имеющего величайшее значение в судьбе страны. Я говорю о предмете, две тысячи лет тому назад прекратившем муки Иисуса Христа. Долгое время считалось, что артефакт был возвращен американцами в ходе передачи ими перемещенных ценностей после Второй мировой войны. Однако наш специалист, выполняющий особое задание, выяснил, что подлинник этой величайшей реликвии находится в руках масонов и спрятан в одной из северных лож Соединенных Штатов Америки. В случае если бы нам удалось заполучить этот предмет в свое распоряжение, наше тайное общество Хранителей Державы смогло бы с небывалой эффективностью противостоять влиянию масонства, выдавить масонов с их теперешних высоких позиций и фактически свести к абсолютному нулю их влияние в общемировом масштабе, закрепив в итоге за собой роль всероссийского, а затем и мирового правительства. По информации нашего сотрудника, находящегося сейчас в районе Соломоновых островов, так называемая Великая ложа Запада готовит через Московский учебный центр по изучению каббалы масштабную идеологическую диверсию, направленную на дальнейшее разрушение целостности общества, его психологического фона. В связи с этим поручаю вам, товарищ генерал, – Председатель выразительно поглядел на мужчину с орлиным профилем, – детальную разработку операции по доставке в Россию реликвии, также известной под названием «Копье Судьбы». Подробности, сообщенные нашим специалистом из-за рубежа, находятся в зашифрованном виде на носителе, который будет вам передан немедленно после окончания совещания. Остальных прошу оказывать генералу Мушерацкому весь объем необходимой ему поддержки незамедлительно. Ввиду особого статуса этой операции никаких справок не составлять, записей не вести, обо всех процессах докладывать мне лично в устной форме. Фигурантами по делу являются: обозначенный мною специалист Герман Кленовский, его экс-супруга, проживающая сейчас в Великобритании, а также агент ЦРУ Пэм Уотс, с помощью которой удалось выйти на след Копья Судьбы. Разработку всех фигурантов предлагаю вести одновременно. Вопросы есть?
– Товарищ Председатель, у меня вопрос. – Генерал поднялся с места. – Когда ожидается возвращение в Россию означенного вами специалиста?
– Когда надо, – уклончиво ответил Председатель, и совещание на этом закончилось.
Часть I
Милость мистера Ты
Затиха. Весна 2007 года
– Валя, что ты делаешь…
Гера провел языком по высохшим губам. Он попытался встать, но сил не хватило, руки загребали песок, работая вхолостую, точно винты выброшенного на отмель корабля. По линии поясницы тело будто разрезало, и нижняя половина не слушалась, как после двух-трех литров забористого вина.
– Что за маскарад? Откуда эти крылья?! Да что ты за тварь такая, господи!!! – Он хотел крикнуть, но голос был слабым, и крик вышел похожим на стон дряхлого, чудом выжившего после инсульта старика или скрип обветшалой калитки в старом, заброшенном саду, которой вздумал поиграть ветер. Ужас, охвативший Геру при виде стремительно менявшей свой облик девушки, лишил его способности нормально двигаться и членораздельно говорить.
Существо, нависшее над ним, перестало походить на человека. Сначала ноги твари принялись с хрустом вытягиваться и одновременно с этим усыхать. Видно было, как из-под юбки появляется желтая сморщенная плоть с ороговевшей кожей, сквозь которую кое-где проглядывала частая сетка вен. С ужасным треском лопнули коленные суставы, обратившись в жгуты жил, сочившихся кровью и отвратительной, гнойного цвета слизью. В конце концов то, что совсем недавно было симпатичной юной медсестрой Валей, оказалось стоящим на двух тонких и длинных конечностях, усеянных стремительно прорывавшимися сквозь кожу шипами и напоминающих из-за этого не то страусиные ноги, не то многократно увеличенные стебли колючего сорного растения. На ступнях, также неестественно вытянувшихся, сзади появились острые шпоры, вонзившиеся в песок, а спереди, вместо пальцев, по три длинных изогнутых когтя – точь-в-точь птичьи лапы.
