23 марта 2048 года. 7:30. Менск_
Вся жизнь слилась в единую бесформенную массу с размазанным и плохо воспринимаемым временем.
В тот момент я потерял ему счет, электрозак просто гнал вперед. Все стало каким-то нереальным, выдуманным, кем-то переписанным и чужим. Недоразумение, которое должно было вот-вот закончиться, – и моя каждодневная и обыденная суетливая жизнь, к которой я привык, вновь поглотила бы меня целиком. И казалось, для этого просто нужно проснуться.
Буквально позавчера я был добропорядочным гражданином. Востребованным в своей области специалистом. С достаточным количеством баллов, позволявших посещать обширный перечень заведений и принимать приглашения на различные мероприятия.
Положительная шкала позволяла находиться в списках премиум-класса, к кому наниматель обращался в первую очередь при поиске нужного специалиста. Это в свою очередь открывало возможность просматривать оставленные объявления на пару часов раньше, чем эти же объявления появлялись в общем доступе для субъектов с более низким рейтингом, что позволяло мне выбирать высокооплачиваемые работы, предлагаемые системой у добропорядочных нанимателей, не опасаясь того, что по завершении работы меня могли оставить без вознаграждения.
И вот – я никто. С отрицательной оценкой и нулевой перспективой. Окажись я сейчас на свободе, с такой шкалой до меня доходили бы лишь самые грязные и дешевые заказы от таких же, с пониженным рейтингом, нанимателей, которые в итоге могли спокойно, по завершении работ, оставить меня без денег.
С учетом рейтинга мои споры в суде рассматривались в самую последнюю очередь и при учете, что не истечет срок давности, который мог от случая к случаю варьироваться от двух до четырех месяцев. После этого добиться компенсации было уже нереально.
Да и обычно это было уже бесперспективно. Наниматели с фиктивной организацией растворялись сразу же после выполнения заказа. Даже если суд и выносил положительное решение, изъять средства было просто не у кого. Вылезти из такого отрицательного рейтинга стоит больших усилий и времени, а последнего в этом новом мире становилось все меньше и меньше.
С утра меня перевезли из провонявшей сыростью, холодной и покрывшейся плесенью камеры в полицейском участке в довольно аккуратное и дорого обставленное здание районного суда Менска.
Все это время меня сопровождали два боевых электромеханических андроида.
Еще совсем недавно их функцию, как, собственно, и многие другие, выполняли люди. Однако после большой войны и череды эпидемий людей стало не хватать. Тогда и было принято решение дополнить людей роботами, механическими и биологическими андроидами, биониками.
Среди остававшихся людей тоже не было взаимопонимания и мира. В основном люди все чаще проводили усовершенствования своего тела, принимая кибернетический облик.
Такие манипуляции с организмом позволяли оставаться востребованным в мире, где простому человеку отводилось все меньше места. В среде новых, постоянно расширяющихся технологических возможностей человек становился своего рода слабым звеном. Выполнять многие виды работ обычному человеку становилось все сложнее или невозможно вовсе.
Для людей были сохранены некоторые сферы труда, где они могли себя реализовывать и занимать, но было видно, что процесс направлен на сокращение популяции людей до предельного минимума.
Новое поколение людей с куда большей радостью отдавалось в объятия технологического модернизма. Людям уже было мало окружать себя прорывными технологиями, они стремились стать одной из ветвей этой технологии, хотели слиться с ней, не видя в покорно сгнивающем теле примера для подражания и перспектив.
Иногда мне и самому хотелось провести легкий апгрейд, тем более что финансы и рейтинг позволяли. Может быть, имей я в наличии чипы и биомеханические конечности, моя реакция на дороге была бы выше и мне не довелось бы в конечном счете оказаться в том плачевном состоянии, в котором на данный момент я пребывал. Тело изредка вздрагивало, может, от холода, может, от страха. Мысли в голове уже рисовали картину самого страшного наказания, которое было уготовано таким, как я.
За дверью периодически доносился голос.
Если не видеть того, кто говорит, то кажется, что за дверью милая, деловая женщина с нежным, тонким голосом. На деле это был робот, который монотонно зачитывал приговор.
Слышимость была не очень хорошей, но достаточной, чтобы в устоявшейся тишине выхватывать знакомые фразы, которые доносились из судебного зала: «пор ча государственного имущества», «проявление невнимательности».
Эти слова, словно удар молота по наковальне, заставляли меня каждый раз вздрагивать и нервно оглядываться по сторонам.
Казалось, что времена моих предков, живших сто, двести лет назад, о которых я читал в книгах, вернулись в новом облике.
Я не знал и не видел того, по ком сейчас проходило слушание. Однако судили его, судя по доносившимся фразам, за то же самое, за что скоро будут судить и меня. И вот через какое-то время бедолаге вынесли приговор. Женский голос смолк, а через пару секунд дверь в зал суда приоткрылась и послышались тяжелые шаги идущего впереди андроида, передвигавшегося ненатуральной механической походкой. За ним, опустив голову, закованный в электромагнитные наручники, шел осужденный. Замыкающим был второй андроид, следовавший за человеком.
На вид осужденному парню было около 20 лет. Среднего телосложения, со светлыми, опускавшимися до плеч волосами, частично закрывавшими лицо, но все же из-за хорошего освещения была видна его бледность. Взгляда парня в тот момент я не разглядел, но по очертанию лица и складкам на его губах в моем воображении сразу явилась картинка обреченности и опустошения. Возможно, все это было плодом моей фантазии и попыткой дорисовывать то, что я сам в данный момент испытывал.
Он был человеком, как и я, что было удивительно. Его ровесники с завидным фанатизмом баловались с улучшениями своего тела, а на этом не было видно ни одного хирургического воздействия.
Один из сопровождавших меня андроидов указал на освободившееся помещение, в котором уже дожидался судья.
В зал суда я вошел в такой же последовательности, в которой выводили парня.
Меня подвели к небольшой интерактивной трибуне в центре помещения со встроенным дисплеем и микрофоном. Андроиды сделали шаг назад, после чего застыли в покорном безмолвии.
В паре десятков метров от меня стоял судейский деревянный стол, намеренно приподнятый выше, чем располагался подсудимый. За судьей-андроидом возвышалась скульптура Фемиды в полный человеческий рост, окруженная с обеих сторон массивными колоннами с увенчанными у самого потолка капителями.