– И как нам теперь быть? – схватившись за голову, взвыл Старший Волк, так, как воют тогда, когда кажется, что всё потеряно.
– Успокойся, Серый, не всё так плохо, – мягко ответил Средний Серый Волк, но в его голосе слышалось сомнение. Он искренне хотел утешить брата, но сам не находил слов, которые действительно могли бы помочь.
Старший и Средний брели по зимнему лесу. Солнце заливало деревья тёплым светом, лучи играли на ветвях, а снег под лапами мягко поскрипывал. Казалось, что сама природа улыбалась, но волкам было не до красоты. Их пустые желудки напоминали, что вот уже неделю они ничего не ели.
– Как назло, все заняты приготовлениями – даже поймать некого! – сердито вздохнул Старший и махнул лапой.
Обычно он не был таким угрюмым. Чаще всего, по праздникам и по выходным, да и в особенности после хорошего обеда, его настроение было вполне сносным. Он даже улыбался. Ну как улыбался – показывал свои зубы другим не с целью их съесть. Но сегодня, в канун Нового года, в такой замечательный день, когда все-все в лесу соберутся в своих домишках, чтобы в кругу семьи разделить ужин, у волков на столе будет ровным счетом ни-че-го. Наверное, стоило бы порадоваться, что они никого не съедят в такой день, но как-то жалко их бедолаг.
– Смотри, Старший, – хрипло прошептал Средний, кивая в сторону маленького домика. – Деревенские мыши наготовили целую гору угощений!
В этот самый момент Мама Мышь, от целого дня готовки, наконец было плюхнулась в желтое кресло. Едва она закрыла глаза, как в крохотном окошке её домика появился огромный глазища.
– Ох, что обо мне скажут?! Что я сижу сложа лапки! – испуганно, как пугаются добропорядочные домохозяйки, вскочила Мама Мышь и побежала проверять, что наделали её непоседливые мышата.
– Убежала, – разочарованно вздохнул Средний Волк и вытер слюну с подбородка.
– Нам бы кого побольше, чем мышь, – проворчал Старший. – Может, Лося?
– Может быть Лося? – предложил Средний.
– Да какой там Лось! Они всей семьёй празднуют. И близко к ним не подобраться. Гиблое это дело.
– А Бобра? – предложил снова Средний, когда они возвращались домой в волчий овраг.
– Конечно, – насмешливо ответил Старший, – ты его удочкой ловить будешь? В такую холодрыгу Бобр с женой сидят в тёплой плотине. Небось сидит себе перед тёплым камином, грызёт себе свои ветки. – Сказал волк таким тоном, как говорят о ком-то, кто тебе уж очень не нравится даже, если он тебе ничего плохого не делал, но тебе бы очень хотелось поменяться с ним местами.
– Может Сороку слопаем? – указал на Сороку-трещотку, любующуюся с дерева сверкающим снегом.
– Поймать бы её ещё как-нибудь. – Пригнулся Старший за снегом.
– Давай собьём её! – прочитал мысли Средний.
– Не говори ты под руку! – шикнул на Среднего брата волк и запустил снежок в Сороку.
Вот только Волк не подумал о том, что сегодня стоял сильный мороз, а в мороз снег не такой уж и липкий. Что сказать о том, кто в детстве не ходил в школу, когда все порядочные волчата катались на лыжах.
Снежок угодил Сороке прямо в спину и тут же взорвался тысячей ослепительных искорок. А Сорока, выкрикнув им: «Шантропа!», улетела прочь по своим сорочьим делам.
Ещё пару часов побродили волки по пустому лесу мимо дымящихся труб, так никого не сумев поймать. Грустно им было, но волки не умели об этом говорить. Никто не научил их в их волчьей жизни, как говорить о том, что болит не только снаружи, но и внутри. Разве могут волки говорить о таком, только подумать?! Ни за что! Волки смелые! Волки сильные! Волков все боятся и бегут в страхе при одном только их упоминании.
– Мы так никого и не нашли. – Выдохнул Старший волк, остановившись перед их домом, где с самого раннего утра их ждал их младший брат.
А ведь они обещали ему, что сегодня, именно сегодня, вернутся не с пустыми руками. Солнце село, поэтому в их окошке уже горел свет, но Младший, как полагается хорошим детям, уже зашторил окна.
Вдруг Средний сорвался с места и через пару минут вернулся с маленькой ёлочкой.
– Хоть ёлку принесём, чтобы порадовать Младшего, – виновато улыбнулся он.
Старшему было невероятно больно снова возвращаться домой ни с чем. Ему было стыдно, что он забыл и о ёлке, ведь он Старший и должен был заботиться о своих братьях после того, как стал им за родителей. Он не справляется со своими обязанностями. Он самый никудышный старший брат. Должно быть, его родителям было бы стыдно за него.
Но, натянув улыбку, он всё же вошел в дом. А там его ждала неожиданность: праздничный стол ломился от угощений, в камине потрескивал огонь, а Старая Бобриха хлопотала, разливая горячую уху.
– Ну, наконец-то вы дома! – радостно воскликнула она. – Быстренько мойте лапы и садитесь за стол, пока всё горячее!
Волки, ничего не понимая, прошли к умывальнику, тщательно вымыли лапы мылом, чтобы Бобриха не отругала и сухо-насухо вытерли их свежим полотенцем, пахнущим чистотой (явно дело лап Старой Бобрихи).
– Вас под ёлочкой уже ждут ваши свитера, сама связала. Младший уже свой примерил. Размер в размер. – Сказала с радостью и гордостью Старая Бобриха, расправляя свой передничек.
– Ну, что, как там в лесу? Поймали кого? – встретил их с усмешкой Старый Бобр. – Давайте, садитесь уже, небось животы к спине прилипли.
Волки повиновались. Они вообще не ожидали в своём доме чету Старых Бобров, хозяйничающих будто у себя, да ещё и полный праздничный стол. Им следовало бы себя ущипнуть, чтобы проверить не сон ли это, но они так удивились, что им это совсем не пришло в голову. Если бы не их Младший брат, изо всех сил пытающийся помочь Старой Бобрихе и получающий от неё ласковый взгляд, они бы решили, что случайно забрели в Бобровую плотину.