Ранним зимним утром скромно одетая женщина средних лет шла по одному из тихих переулков в центре Санкт-Петербурга, где располагались офисы крупных фирм, определяющих финансовое лицо Северной столицы. Неподалеку от подъезда красивого, хорошо отремонтированного особняка она на секунду задержалась и бросила в мусорный ящик, привинченный к стене, плотный полиэтиленовый пакет. Охранник, в этот ранний час подремывавший на своем посту возле телевизионных мониторов, не обратил на женщину ни малейшего внимания. Тем временем она свернула на соседнюю улицу, зашла в подворотню и поднялась по грязной, пропахшей кошками лестнице на шестой этаж.
Площадка шестого этажа была непосещаема – на нее выходила только одна дверь нежилого чердака. Зато с этой площадки, из маленького, давно не мытого оконца открывался прекрасный вид на богатый подъезд с охранником и телекамерой.
Женщина присела боком на подоконник и прислонилась спиной к стене, чтобы удобнее было ждать. Ждать она собиралась долго – столько, сколько нужно. Ждать она умела.
Прошел час, другой, время приближалось к девяти утра. Женщина чуть пошевелилась, разминая затекшие суставы, достала из хозяйственной сумки чистую тряпочку и протерла пыльное стекло, чтобы лучше видеть подъезд напротив. Затем она достала из той же сумки небольшую плоскую коробку с кнопкой – пульт дистанционного управления.
Переулок оживал – появлялось все больше прохожих, все больше дорогих машин останавливалось у тротуара.
Вдруг женщина насторожилась – недалеко от подъезда, за которым она следила, остановилась черная сверкающая «Ауди». Дверцы распахнулись, выскочили два подтянутых бритоголовых охранника, помогли вылезти на свет божий невысокому одышливому толстяку. Толстяк маленькими шажками двинулся к подъезду фирмы, телохранители, внимательно оглядывая переулок, шли рядом с ним – один чуть впереди, другой – чуть сзади.
Вот толстяк поравнялся с ящиком для мусора… Настал тот миг, которого все утро ждала скромно одетая женщина. Она нажала кнопку на пульте и чуть приоткрыла рот, так учил ее муж: при этом тебя не оглушит грохот взрыва. Конечно, она находилась далеко от эпицентра, но рвануло так, что ниже этажом вылетели стекла, и на какое-то время в переулке наступила удивительная тишина – после взрыва все другие звуки стали совершенно не слышны. Но это было потом, мгновением позже, а сначала внизу вспух громадный багровый шар, поглотивший толстяка и его охрану. Когда пламя погасло и дым от взрыва рассеялся, на тротуаре остались только куски изувеченных обгорелых тел. Вокруг кричали перепуганные женщины, ставшие невольными свидетелями трагедии; собиралась толпа – она робко держалась в стороне от места взрыва, но любопытство и болезненная страсть людей поглазеть на чужую смерть и кровь тянули к месту трагедии новых и новых зевак.
Скромно одетая женщина внимательно осмотрела переулок, удовлетворенно кивнула, спрятала пульт управления в хозяйственную сумку и неторопливо спустилась во двор. Вышла она из двора в другие ворота, оказавшиеся достаточно далеко от рокового переулка, и с озабоченным видом женщины, идущей за покупками, пошла прочь. Переходя по горбатому мостику Фонтанку, она огляделась, и, убедившись, что на нее никто не смотрит, бросила в воду плоскую коробку с кнопкой. Избавившись от пульта, она облегченно вздохнула и вспомнила, что действительно надо прикупить кое-что из продуктов. Она села в троллейбус и поехала к дому, но вышла на две остановки раньше у станции метро, где был небольшой продуктовый рынок.
В овощном ларьке женщина купила пару бананов и полкило изюма – в них есть калий, полезно для сердца, в хлебном, поздоровавшись со знакомой продавщицей, выбрала мягкую булку, задержалась было у гастрономического – сыр-то, сыр-то как подорожал, придется отложить до больших денег, – купила там двести граммов докторской колбаски и повернула к дому.
Муж встречал ее в дверях квартиры.
– Ну как, Машенька? Все успешно?
– Да, дорогой, конечно успешно. Устройство сработало как часы.
– Ты сама видела? Заказ выполнен?
– Разумеется, видела. На куски его разорвало, можешь не сомневаться.
– Молодец, женушка. Ты же понимаешь, от этого зависит моя профессиональная репутация.
– Конечно, понимаю. Ты поставил воду на кофе? Вот, разбери сумку, и будем завтракать. Я там, пока ждала, очень проголодалась.
У станции метро в одном из «спальных» районов города было оживленно – вечер пятницы. Играла музыка, кричали продавцы фруктов и семечек, толклись пьяные бомжи и бездомные собаки. Чуть в стороне в одну линию выстроились одинаковые цветочные ларьки. Ларьки производили приятное впечатление – ярко освещенные, с красиво расставленными букетами. Продавщицы скучали, потому что цветов было много, а цены везде одинаковые – у ларьков был один хозяин.
На проспекте остановилась темно-красная «Ауди», из нее выскочила молодая женщина и, на ходу застегивая дубленку, бросилась к цветочному ларьку:
– Светка, Светка! – она, запыхавшись, добежала до второго справа ларька и постучала в стекло.
На стук выглянула яркая брюнетка с растопыренной левой рукой – работы не было, она от скуки делала маникюр.
– Что у тебя стряслось? – спросила она приятельницу.
– Да не у меня, а у тебя стряслось! – ответила та внешне с досадой, но Светка уловила в ее голосе изрядную толику злорадства. – Сейчас проезжали мимо «Флориды», там твой с бабой веселится!
– Не может быть! – вскрикнула Светка.
– Все точно! – захлебывалась приятельница. – Машина его, мы едем, а они как раз выходят. Она сама рыжая, может крашеная, а шуба – вот такой песец, до полу. А он так ее обнимает и на ушко что-то шепчет!
Светка готова была поклясться, что последнюю фразу приятельница придумала и добавила от себя лично, но легче ей от этого не стало. Пока она стояла, пораженная новостью, приятельница спохватилась:
– Ой, побегу я, вон мой уже сигналит, что я долго. Не переживай, Светик! – крикнула она на бегу. – Не ты первая, не ты последняя.
«Это уж точно, – подумала Света, глядя ей вслед, – ох и попляшу я на твоих косточках, когда твой тебя бросит!»
После ухода подруги она заметалась по ларьку, натыкаясь на эти чертовы букеты. Что делать? Что предпринять? Неужели он там с этой дрянью в песцовой шубе? А она-то дура, поверила, когда он говорил, что очень занят на работе. Пять месяцев, пять месяцев она потратила на этого типа, ублажала его в постели как могла, не требовала денег и дорогих подарков, потому что хотела большего. Он говорил, что работает в мэрии, какой-то там важный чин. Наверное, все врал. Он обещал ей снять квартирку и содержать ее, а она, надеясь, что он вытащит ее из этого чертова ларька, ему верила и даже денег не брала, не хотела показаться жадной. И уж чего только не делала, чтобы он поверил, как она его любит!
