Сердце как стекло
Раздвигать силой мысли волны - это не чудо, это фокус, а вот мать-одиночка работающая на трех работах, чтобы прокормить четверых детей - вот это чудо. Вы люди часто забываете, что сила скрыта в вас самих.
Марио Пьюзо «Крестный отец»
Пролог
Все любят красивую яркую жизнь, все без, исключения и я и вы. Никто из женщин не останется равнодушным к шикарным серьгам с бриллиантами. Только знаете, у каждого свои ценности, кому-то и этого мало, а кому-то хочется просто нормально поесть, выспаться и знать, у тебя есть завтра и ты будешь счастлива.
Герда.
Тринадцать лет назад
-Я убью этого урода! -Убью!
-Сэмюль, я прошу тебя успокойся! -Прошу! -Там Герда, она не спит!
Я сидела в комнате, прямо у двери, испуганно поджав под себя ноги. Крики продолжались уже больше часа, с того самого момента, как домой пришла Майя, моя старшая сестра.
Краем глаза, я заметила, что она вся в крови, платье на ней было разодрано и висело лоскутами, бабушка тут же увела меня в комнату.
Я не знала, что произошло, но чувствовала что-то ужасное, из комнаты, мне были хорошо слышны крики матери и отца. Я сидела уже долго, прижав к себе Персика-моего любимого и незаменимого друга. Персик-был котом, рыжим и ужасно наглым, но для меня самым дорогим на свете.
-Прошу Сэмюэль, прошу! Подумай о нас с Гердой! Что будет с нами? Не ходи туда, не ходи!
Мама истерически рыдала, а я прижала к себе котенка и закрыла глаза. Мне было страшно, очень страшно, я чувствовала своим детским сердечком, что должно случиться что-то ужасное, но только насколько это будет ужасным, еще не знала….
Ничто так не способствует укрощению страстей и торжеству чистого разума, как атмосфера денег.
«Крестный отец»
****
Наше время
Глава первая
Кай
Кумар от дыма стоял стеной, прозрачной занавесой, которая так затуманивала мозг и прожженные никотином легкие.
Я откинулся на диванчике и обвел помещение уже наметанным, хорошо сложившимся взглядом. Конечно, я же тут частый гость….
Микол посмотрел на меня и усмехнулся. Старина Микол, мой лучший друг….
Мы с ним столько времени вместе и сейчас тоже вместе, плечо об плечо. Прожигаем жизнь, пьем дорогой виски и не думаем ни о чем. По крайней мере, я так точно. За меня почему-то все давно решили, ненавистная учеба там, где, мне не нравится, скучные предметы и вообще давно определенная не мной судьба.
- Все -таки зря ты поссорился с отцом! -Микол отхлебнул виски, словно это была вода.
Я сам выпивал ничуть не меньше, но, по пьяни, старался контролировать себя намного больше чем он.
-Я не ссорился с ним! -достав пачку сигарет, я покрутил ее в руках. -Просто его отношение к матери поражает, он чуть ли ни на ее глазах баб трахает!
Микол прищурился.
-Кай, я очень уважаю твою мать, но разве ты не видишь, между ними давно ничего нет? Думаешь, она так сильно переживает? Прости за прямоту!
Я закурил, хоть и был баннер с перечеркнутой сигаретой, мне закон был не писан и все это знали. Кай Ваганас- сын того самого, вот как это звучало. Все шептались, дрожали и чуть ли не кланялись мне в ноги. Нравилось ли мне такое положение вещей? А кому скажите не понравится? Лучшие дома Варшавы, самые красивые женщины, шикарные рестораны-все открыто передо мной, потому что я сын известного криминального авторитета – Алеса Ваганаса.
Выпуская дым, я покосился в сторону входа в ресторан. Уверенная походка, как всегда на каблуках, все мужские взгляды прикованы к ней, но ни один не рыпнется, все знают, чем это может закончится.
-Что вы в самый дальний угол забились? Как будто вы обычные гости, а не хозяева!
Красотка, подойдя к столу, целует меня в щеку и подойдя к Миколу, тут же обнимает его, присаживаясь рядом. Взгляд больших глаз устремлен на меня.
-Если бы ты знал Кай, как орал папа!
Я, делая вид, что мне все равно, тушу окурок в пепельнице.
-Ты разве не привыкла, что он все время орет, сестренка?
Она сужает свои красивые глаза, а Милок чувствуя, что между нами сейчас как всегда вспыхнет ссора, успокаивающе обнимает ее.
-Все Алисия, все детка! Кай шутит!
Я усмехаюсь, Милок в своем репертуаре, он безоглядно влюблен в мою сестру, как, впрочем, многие парни в Варшаве. Она красивая, яркая, уверенная в себе, но жуткая стерва. Хотя стервы привлекают, в них есть что-то особенное.
-Какие люди и без охраны!
Я поднимаю голову, к столу уже идут наши друзья. Анджей и Винсент. Моя баскетбольная команда, моя опора и просто славные парни…
После приветствий, кареглазый темноволосый Анджей с вечными шрамами на лице, (моя боевая единица), небрежно закуривает.
-Кай, насчет стрелы вопрос решен! Завтра в девять в садах!
Я ухмыльнулся. Приезжие не зассали, еще не знают чей город, но завтра узнают, мы хорошенько отыграемся.
Алисия фыркает, хотя стрела вся из-за нее. То -что один из москвичей, в баре пьяный полез к моей слишком вульгарно одетой и накрашенной сестренке. Сестра не стала сразу говорить папе, ей хотелось треша, помучить, показать свою значимость, уж я, то, ее хорошо знал.
-Что ты фыркаешь, сестренка? -не удержался я. -Видишь какая у тебя охрана, почище папиной!
Парни молчали, они давно привыкли к нелегкому стилю общения меня и моей «любимой» сестры. Конечно любимой, я любил ее и несмотря на то что, она могла за себя постоять не хуже любого мужика, никогда не давал в обиду. Готов был порвать глотку, это же моя сестра.
-У тебя братик, наверное, член такой короткий, раз язык такой длинный! -Алисия встала, подхватив сумку из крокодиловой кожи, которую ей шили на заказ в одном из наших магазинов.
-Если бы не наши родственные узы! – я отпил виски, усмехаясь. – То я бы доказал и показал тебе детка, какой у меня член! Поинтересуйся у своей подружки! До сих пор названивает! Мой член она хорошо изучила, стоя передо мной на коленях!
Парни заржали, а Алисия вспыхнув, развернулась и пошла к выходу.
Я улыбался ей вслед. Ну ну сестренка, я тебе не безумно влюбленный в тебя Милок, я могу поставить тебя на место, и ты это прекрасно знаешь….
****
«»
... каждому человеку назначена судьбой своя дорога
Дон Карлеоне
Герда
К бледной арийской коже, редко, когда подходит, ярко красная помада, но на удивление, она мне шла и даже очень.
Я поправила волосы, убрала футляр с помадой и вздохнула.
-Либо ты работаешь, либо уходи!
Вот слова моего директора, на мои робкие попытки объяснить, что серьезно заболела бабушка и я хочу провести последние дни с ней.
Значит уйду, но бабушку оставить я не могу. Столько лет не виделись, прошло почти тринадцать лет, как мы покинули Варшаву, точнее нас вынудили ее покинуть. Бабушка осталась там с лозунгами, что никого не боится и никогда не покинет места из-за каких-то ублюдков.
