На улице лежал снег. Сугробы на обочинах достигали метровой высоты. Вокруг стояли красивые, уютные коттеджи, все как один похожи друг на друга. Деревья во двориках домов были украшены красивыми гирляндами. Так как время было уже вечернее, из окон домов горел свет. На двери дома номер тринадцать висел еловый венок с колокольчиками, и изображение деда мороза.
В уютной гостиной молодая пара развешивала игрушки на искусственную новогоднюю елку, поставленную в углу комнаты, возле окна.
– Ну, вот Маша, мы все успеваем, а ты переживала, – сказал молодой человек девушке, взяв красивый красный шар из коробки, и повесив его на елку.
– Уже восемь, а мне еще так много всего нужно сделать, – вздохнув, сказала девушка с длинными русыми волосами, взглянув на настенные часы с золоченой рамкой, висевшие над камином.
– Какая ты у меня беспокойная! – улыбнулся Дмитрий, и, обняв девушку, нежно поцеловал ее.
У Марии зазвонил телефон:
– Алло, – сказала она.
– Маша привет! – раздался тревожный женский голос. – Не могла бы ты зайти к нам. У меня Сашка приболел: жар, плачет, не знаю, я беспокоюсь за него!
– Ладно, Света, я сейчас подойду. Вот только гляну, как там мой малыш, – сказала Мария, и положила трубку.
– Кто звонил? – спросил Дмитрий.
– Это Света из семнадцатого дома. У нее Саша заболел… я схожу до них, осмотрю его. Только вот, загляну к Сереже – сказала Мария, и направилась к выходу. – Как хорошо, что с нами живет твой дедушка, он мне так помогает, – добавила Мария, выходя из комнаты. – А ты говоришь, беспокойная…
Дмитрий молча проводил взглядом Марию.
В очень уютной детской спальне на втором этаже, сидел престарелый мужчина, возле детской кроватки. У него были длинные седые волосы и борода. Он внешне почти не отличался. Судя по его бороде и волосам, можно было предположить, что ему лет сто, а то и больше! На старике была надета толстая телогрейка, на ногах шерстяные носки. Он сидел, склонившись возле кроватки, держа в руке погремушку, и что-то улюлюкая малышу.
Маленький карапуз с большими синими глазами, и румяными щеками, смотрел на дедушку, и смеялся. Своими маленькими ручками, он пытался достать до его бороды. И у него часто это получалось. Эти шалости малыша, очень забавляли дедушку.
Когда Мария подошла к приоткрытой двери детской, и увидела картину прадедушки с правнуком, которые забавляют друг друга, хоть она и видела эту картину несколько раз на дню, она остановилась, и стала наблюдать за этой картиной:
– Иван Федорович, затем как вы водитесь с правнуком, можно наблюдать часами, – сказала Мария, стараясь вложить, в эти слава как можно больше нежности и благодарности старику.
Иван Федорович, увидев, что за ним наблюдают, немного смутился:
– Ой, милая, а я и не услышал, как ты вошла, – сказал он.
– Хотела посмотреть, как наш Сережа?
– Он только что проснулся, – ласково сказал Иван Федорович, снова наклоняясь к колыбельной, – что больше может порадовать человека в моем возрасте, как смех младенца, особенно если этот младенец твой родной правнук.
– Иван Федорович, мне нужно будет отлучиться ненадолго, у семьи Мелехиных ребенок приболел. «Но сначала мне нужно покормить Сережу».
– Конечно, конечно! Какой же я стал рассеянный… ну возраст… – покряхтывая, поднимаясь со стула, сказал Иван Федорович, и попятился к выходу.
После того как Мария покормила и оставила Сережу на Ивана Федоровича, она отдала рацию Дмитрию, который сидел перед телевизором в гостиной. Мария накинула пальто, взяла с собой медицинскую сумку, и отправилась в дом номер семнадцать.
Небо было черное, но ясное. На нем было видно множество звезд, сияние которых отражал снег, своим серебристым поблёскиваем. Снег под ногами хрустел от мороза. На улице было очень тихо. Мария шла в этой глубокой тишине, и ее не покидало чувство внутренней тревоги, словно что-то должно произойти.
Пока Мария размышляла, что это за предчувствие, она уже дошла до дома Милехиных. Дом не отличался от ее дома, как и от всех домов в их районе, за исключением, наверное, лишь того, что вместо бородатого старика на двери дома Марии, у Милехиных висела число «2013». Она позвонила в дверь. Дверь открыла девушка невысокого роста с короткими рыжими волосами. Вид у нее был взволнованный:
– Привет, – сказала она.
– Привет, – сказала Мария, шагнув в дом. – Ну что у вас случилось?
– Я не знаю! – взволновано сказала Светлана. – Пойдем, посмотрим.
Девушки поднялись на второй этаж. Из детской доносился плач. Они зашли в спальню.
– Ну что?.. Ну что мой маленький? – ласково заговорила Мария с ребенком.
Черноволосый малыш заливался ревом. – Что с ним? – волновалась Светлана.
– Сейчас посмотрим! – ободряюще сказала Мария.
Мария осмотрела ребенка, померила его температуру, она оказалась повышенной. Ребенок кричал, но признаков простуды не было. Мария дала жаропонижающее.
– Света, я надеюсь, температура спадет. Но у него не простуда. Если к утру легче не станет, нужно будет ехать в больницу. Если что, звони мне в любое время.
Когда Мария вышла из дома Милехиных, на улице ей не показалось так тихо, как в прошлый раз. Повсюду был слышен лай собак, это походило на какую-то перекличку! Собаки лаяли в домах, во дворах, находившиеся на привязи. Лаяли бездомные собаки. Этот лай все нарастал и нарастал! Собаки как будто чувствовали надвигающуюся угрозу. Люди стали выглядывать из окон домов. Кто-то выходил во двор. Никто не мог понять, в чем дело. Где-то вдали, раздался мужской крик:
– Тихо! Тихо! – в доме напротив дома Марии, пожилая женщина, вышедшая на улицу в пуховом платке на плечах, стала успокаивать своего пса.
Но тут вдруг пес сорвался с цепи, и бросился в сторону Марии, лихо, перепрыгнув через забор, и прямиком, бросившись в ее сторону.
– Стой, стой! – кричала пожилая женщина.
Мария видела, как этот кавказец направляется к ней с огромной скоростью. Она не смогла проронить ни слова, а когда псу оставалось пара прыжков до Марии, она только успела закрыть глаза. Через миг челюсть пса сомкнулась на рукаве пальто. Пес начал трепать рукав:
– Фу! Фу! – кричала пожилая женщина, подбегая на помощь Марии.
Но тут пес отпустил рукав, и бросился вспять.
– Господи!.. Не знаю, что на него нашло? – оправдываясь, сказала женщина, провожая пса своим взглядом.
Она подошла к Марии, и посмотрела на рукав. Рукав был порван.
– Я все возмещу! – умоляюще сказала женщина, но Мария молча стояла, глядя куда-то в одну точку.
– Пойдем, пойдем, я напою тебя чаям, ты вся дрожишь, – она обняла Марию за плечи и повела в дом.
Женщины зашли в дом, и хозяйка отвела Марию на кухню. Усадив ее за стол, она начала готовить чай.
