Глава 1
Санкт-Петербург, 1995 год.
Эмма стояла на краю мокрой крыши старой многоэтажки и с испуганным видом смотрела на проходящих внизу равнодушных людей. Никто из прохожих даже и не подозревал о существовании этой четырнадцатилетней девушки, так как ливень заставлял их вжиматься в зонты и кутаться в осенние плащи. Это время для многих стало тяжелым испытанием, оттого никому не было дела до худой маленькой фигуры на крыше.
– Только не шевелись, пожалуйста! – аккуратно произнесла Лилия, медленно подойдя к Эмме и остановившись от той на расстоянии пяти шагов. – Ты же и сама знаешь, что это неправильно! О себе не хочешь думать, так о семье подумай! Слышишь?
– У меня нет больше семьи, – твердо ответила Эмма, после чего обреченно усмехнулась. – И не будет никогда. Пойми: мне уже нечего терять! Я просто устала и больше не могу…
– А как же я? Мы же ведь подружились. Разве тебе не жалко оставлять меня одну? – громко спросила Лилия и, протянув руку, ступила на шаг ближе к Эмме, которая стояла на скользком бетонном парапете. – Ты же ведь из нас двоих всегда была сильнее! Ну же, спускайся, не дури! Это смешно! Тебе всего лишь четырнадцать лет, да и жизнь только начинается…
– Иди домой, а то простудишься! – покрываясь от холода мелкой дрожью, сказала Эмма, после чего неожиданно слезла с парапета, села и заплакала. – Я запуталась…
– Пойдем домой, там и поговорим, – приобняв подругу, с облегчением сказала Лилия, после чего завела ту в сухой подъезд. – Ты поступила правильно, решив еще раз все обдумать. Прыгнуть с крыши любой может, а вот жить. Сложно. Главное – это быть сильной! Вон ты же даже почитай какие-нибудь исторические книги! Женщины в истории и не через такое проходили, чтобы чего-то в жизни добиться…
– Да, наверное. Надо будет прочесть что-нибудь об этом, может, полегчает, – как завороженная прошептала Эмма, после чего пригладила растрепанные мокрые волосы. Она буквально только сейчас осознала, какую глупость чуть не совершила и, повернувшись к Лилии, растерянно произнесла: – Спасибо тебе за то, что пошла за мной. Не знаю, спрыгнула бы я или нет, но…
– Когда вернемся, я поговорю с отцом, – радостно предложила Лилия, пытаясь отвлечь подругу от грустных мыслей. – Поедешь с нами в Москву, у нас, конечно, дом небольшой, но тебе должно понравиться…
– Было бы просто здорово! – воодушевленно ответила Эмма, после чего крепко обняла ту и поцеловала ее во влажную щеку.
В подъезде пахло кошачьей мочой и мокрыми окурками, однако из-за сильного стресса девушки этого совершенно не заметили. Лишь при выходе из здания, увидев на стене россыпь нецензурной лексики, Эмма представила, как ее тело лежало бы где-то неподалеку. Перед ее глазами мигом пронеслось изображение безучастных следователей, проходящих мимо этих надписей, фотографии ее внутренностей, частично смытых в канаву ливнем, камни, грязь и кусочки асфальта, въевшиеся в перекореженное лицо. Эмму передернуло, к горлу подступила тошнота.
Сев на ближайшей остановке в трамвай, девушки поехали домой, не упоминая в дальнейшем произошедшее. Приехав в особняк на окраине города, они пошли на кухню, где им сделали горячего чая. Это был особняк Михаила Ятова, бизнесмена и криминального авторитета, у которого Эмма с семьей жила и работала, а Лилия с отцом были гостями.
Успокоившись, девушки отправились в маленькую комнатку для прислуги, где собрали все те немногие вещи, которыми обладала Эмма, а затем вышли в огромную прихожую. Поговорив с отцом, Лилия сложила и свои чемоданы, после чего оставила их в одной из гостевых на втором этаже.
– А ты уверена, что все будет в порядке? А если он не сможет договориться? – испуганно спросила Эмма, ожидая своего приговора.
– Не знаю. Если отец будет с Михаилом Ивановичем работать дальше, то мы тебя заберем, а если нет, то вряд ли, – пожав плечами, ответила Лилия. – У них там бизнес, по-моему, не ладится. Мы поэтому и приехали…
– Но я не могу здесь больше оставаться! – испуганно произнесла Эмма и широко раскрыла глаза.
– Все, что ни делается, все – к лучшему, – только и смогла ответить Лилия. – Не переживай, если отец не договорится, буду тебе звонить хоть каждый день!
– Я ведь думала, что мы с тобой уже подружились, а ты так спокойно теперь говоришь о своем отъезде без меня, – удивленно произнесла Эмма.
– Это неправда! При других обстоятельствах я никогда бы тебя не оставила, – возразила Лилия. – Я сделала все, что было в моих силах…
– Все это глупости, – махнув рукой, сказала Эмма. – Тебе известно, что мы больше никогда не увидимся, позвонишь пару раз, и на этом все закончится!
– Нет-нет! Вот, держи, – неожиданно произнесла Лилия, доставая небольшой клочок бумаги со своим московским адресом. – Если отец тебя не заберет, то можешь приехать к нам, когда захочешь…
– Но без твоей помощи у меня нет шансов, – обиженно произнесла Эмма. – Да и денег у меня нет, чтобы куда-то ехать…
– Я не знаю, – пожав плечами, сказала Лилия и пристально посмотрела на своего отца, быстро спускавшегося по лестнице. – Папа, что-то случилось?
– Мы отправляемся домой, милая, попрощайся со своей подругой. Больше мы сюда не вернемся, – торопливо сказал тот, а затем приказал прислуге отнести их с дочерью вещи на улицу.
– Прости, но мне пора, – разведя руками, произнесла Лилия, а затем безответно обняла подругу и добавила: – Будь сильной, и все получится…
Эмма, оставшись одна, взяла свои вещи, кусок бумаги с адресом и отправилась обратно в свою комнату. На стене возле кровати находилось большое красивое зеркало, накрытое, как того требовали погребальные традиции, покрывалом. Когда-то в детстве Эмма могла часами смотреть на свое отражение, любуясь своей красотой. Зато для хозяйки дома этот «кусок стекла» был безвкусным и вычурным, отчего в свое время и выброшенным.
Эмма подошла к зеркалу и, сняв с него потертое покрывало, посмотрела на свое отражение, которого не видела вот уже четыре дня. Ее длинные белокурые волосы лежали ровными прядями, а ярко-зеленые глаза, несмотря на огромное количество выплаканных слез, все так же манили к себе. За время перенесенных страданий Эмма не стала менее красивой, даже наоборот, ее внешность потеряла последние проблески детства, приобретя взамен черты уже взрослого и, в какой-то степени, умудренного опытом человека.
Она очень рано стала развиваться, но не морально или умственно, а физически. Именно поэтому, не обращая внимания на ее возраст, мужчины никогда не обделяли ее вниманием. В ее присутствии даже самые отъявленные негодяи и хамы пытались строить из себя заботливых джентльменов в надежде получить ее благоволение. Конечно же, Эмме, как и любой девушке, это нравилось. Стоило ей о чем-либо правильно попросить, как тотчас все это было у ее ног, причем взамен она ничего не давала, кроме кокетливой улыбки или ласкового слова. Эмма и сама знала, что ее уникальность заключалась не только в безупречной красоте, но и в каком-то необычайном умении завораживать мужчин, притягивая их к себе.
