– У вас будет двойня. Поздравляю, мамочка, – врач убрала датчик УЗИ с живота и протянула салфетку.
На мониторе застыла картинка: часть круга, похожего на раскрытый веер. В центре – чёрно-белые пятна, среди которых проглядывался курносый силуэт ребёнка. Лежащая на кушетке растерянно посмотрела на картинку и на врача.
Они, наверное, ровесницы – обе уже немолоды. Елена Витальевна Морокова, как значилось на бейджике, заправила белокурый локон, начинающийся у корней просветами седины, сняла миниатюрные очки в изящной оправе, обнажив морщинки вокруг глаз. Пациентка не могла понять её взгляд. В нём казалась лёгкая зависть. Не так много женщин решится рожать после сорока (а это ж как вторая молодость). Не так много женщин могут забеременеть в этом возрасте. Елена Витальевна вернула очки на место и переключилась на свои записи в медицинской карте пациентки.
– Вера Александровна, я правильно понимаю, что это ваше первое УЗИ? По сроку уже должно быть второе, – листая карту, уточнила врач.
– Правильно понимаете, – лежащая снова взглянула на картинку, словно из матрицы, и стала стирать с живота гель, пока он не впитался. – Так получилось.
Стыдно признаться, что такая большая девочка не смогла самостоятельно определить своё интересное положение. Первая беременность была очень давно, без малого двадцать лет назад она успешно закончилось рождением Юлианы.
Отец хотел назвать свою принцессу Юлей, мать – Яной. Нашли компромисс, выбрав необычное имя. А в шутку называли дочь Юлькой-Янкой.
Последующие попытки расширить состав семьи были безуспешны, и пара уже смирилась с этим.
Дочь выросла, закончила школу и выпорхнула из родительского гнезда, поступив в медицинский университет в другом городе. Образование там котировалось выше, а бюджетных мест было значительно больше, нежели в местном профильном вузе. Мать с отцом понимали, что не должны мешать строить дочке самостоятельную жизнь, однако от этого не становилось менее грустно.
И вот такой поворот. Пока родители пытались перестроиться на новую жизнь, судьба преподнесла сюрприз. Двойной сюрприз.
Вера Александровна понимала, что с организмом творится что-то не то, но списывала всё на переутомление и – чего греха таить – начинающуюся старость. В прошлом году она отметила 40-летний юбилей, с тоской вспоминая молодые годы. Если честно, не понимала, как быстро пролетело время. Как легко и весело было тогда. И каково сейчас, когда каждая клеточка ворчит из-за недосыпа, усталости, непогоды, еды во внеурочное время – да мало ли поводов поворчать.
Утреннюю тошноту она приняла за возрастной «привет» от ЖКТ и настоятельное требование показаться к врачу. Вера Александровна даже записалась, однако на приём не явилась.
Работы навалилось столько, что лишний раз в дамскую комнату не отлучиться. Была в уклонении и эмоциональная составляющая. В душе засел страх: меньше знаешь о своих болячках – крепче спишь. С другой стороны, теплилась надежда, что если и произошёл сбой, то он сам пройдёт – рассосётся.
Отсутствие «красных дней» списала на начинающийся климакс, как и неприятные ощущения в груди. Ведь она снова меняется, и организм даёт знать об этом. Появившуюся забывчивость, невнимательность и сонливость – также на трудности нового периода и тоску по дочери. В заплывшей талии она обвинила сидячий малоподвижный образ жизни и восприняла этот факт как экстренный сигнал: нужно срочно записаться в спортзал.
Вера Новикова работала в конторе, предоставляющей спектр услуг, связанных с проведением соцопросов, и за годы зарекомендовала себя как опытный аналитик, внимательный ко всем мелочам.
Сотрудники стояли в очередь, чтобы она перепроверила их отчеты. Руководитель – Андрей Алексеевич Ветвяков – подписывал их не глядя, если знал, что цифры прошли тщательную проверку Новиковой. За переработку старался хорошо доплачивать – для мотивации. Ценный сотрудник должен любить свою работу, ответственно к ней относиться и не смотреть по сторонам, то есть другим конторам, где условия могут быть получше.
Благодаря его вниманию Новикова оказалась в больнице. Сначала заказчик указал на мелкие недочёты в полученных подсчётах. У другого оказалось в полтора раза больше возможных процентов. Следующие ошибки Ветвяков обнаружил сам – до того, как поставить размашистую подпись. И в очередное утро буквально выпроводил сотрудницу в поликлинику на принудительный медосмотр.
Медосмотр показал, что состояние здоровья у Веры Новиковой – хоть сейчас в космос. А причина сбоя совсем в другом. Так, практически на середине срока она узнала, что вместо летнего отпуска ей предстояло готовиться к декретному.
***
– Ну мы, мать, даём! – обрадовался новости муж Григорий. – Сорок пять – и мать опять! Надо ж было ещё двух снегурок сострогать. – он уже сбегал до маркета, чтобы отметить радостное событие. Взял всем беленького: жене кефира, себе – водочки. Но даже запотевшая не так радовала его, как выпирающий живот жены, объем которого он изменял ежеминутно.
– Рано меня старишь, – возразила она. – В сорок пять я детей в сад буду водить.
– Да ты ж моя молодушечка, – он чмокнул её в лоб. – Нам теперь до самой пенсии день молодёжи отмечать.
– Ещё скажи, что наше правительство как знало, обязав дополнительно отрабатывать пятилетку.
– Ну-у… Получается, что одновременно девочки наши окончат школу, а мы с тобой – трудовую деятельность.
– Не загадывай наперед. Надо выносить сначала, родить нормально, а уж потом строить планы.
– Всё будет окейно, – муж снова измерил талию беременной супруги. – И выносим, и родим, и воспитаем, и замуж выдадим. Не зря тогда замахнулись на четырёхкомнатную. Просто провидение, что будет пополнение. Думали, для внуков, а, оказывается, и сами ещё могём.
Квартиру они действительно купили удачно: просторную, светлую, с удобным расположением в спальном районе. На стадии строительства цена оказалась приемлемой, и они рискнули, плотно увязнув в ипотеке, выплаты которой как раз заканчивались.
– Мне бы твой оптимизм, – вздохнула жена, наливая в высокий стакан кефир.
Она не была готова к такому повороту событий. То есть одно дело долгое время мечтать об этом. Потом смириться с тем, что, видимо, не дано. И когда последние надежды пропали, узнать о новой жизни в животе. Это больше напоминало грёзы или продолжение интересного сна, который продлится лишь до звонка будильника.
От осознания реальности становилось страшно: смогут ли они поднять ещё двух детей? Годы не те. Да и здоровье. Да и финансы. А надо же вырастить, дать образование, оставить приданое. Они ж родители: должны помочь встать на ноги. Однако был большой риск вместо поддержки стать обузой. Свалит какая-нибудь хандра или инсульт, и придётся с ними мучиться бедняжкам-близняшкам. Каждый раз, представляя нечто подобное, Вера быстро крестилась, отгоняя от себя дурные мысли, пока они не стали материальны.
