Часть первая.
Живущие в Сети.
***
Люди больше не умирают в 80 лет. Они работают, путешествуют, создают семьи. Но только не дед Данилы. Он исчез полгода назад. Поехал за город, на территорию нечипованных, и пропал. Он часто бывал там, правда никому не рассказывал, зачем туда ездит, да и Данилу перестал брать с собой. А потом, из жизнерадостного и активного мужчины, он вдруг превратился в хмурого и вечно взволнованного старика.
Три месяца о нем ничего не было слышно, и тут Данилу внезапно известили, что он умер. Ни тела, ни причины смерти. Одно лишь сообщение в Сети, что мозг, с которым был связан чип деда, перестал функционировать. И следом за ним Данила узнал, что ему достанется наследство, но вот какое – даже представить не мог.
Долгожданный звонок.
Видеофон за стеной надрывался уже не первую минуту. А в крохотной пустой комнатушке, на мягкой и узкой кровати ворочался худощавый молодой человек, пытаясь сообразить, что так настойчиво вырывает его из цепких лап снотворного.
Изнутри спальня больше походила на пузырь с белесыми матовыми стенами, мягко и едва заметно светившимися во тьме. В ней помещалась только постель – ни окон, ни полок, ни шкафов и ни одного острого угла. Комнату можно было преобразить как угодно, да хоть водопады установить и отражение реального неба на потолке (в Сети обязательно найдется подходящая программа), но у Данилы на это не было денег.
Молодой человек со стоном поднялся на локтях, прислушиваясь к монотонным звукам из-за стены. В голове странно гудело, отдавая тупой болью в висках. Этот гул не проходил никогда, мешая ясно думать. Будто неуёмные соседи переговаривались без остановки через слишком тонкие стены.
Данила уже пару недель «сидел» на снотворном. Он так и не отошел от смерти дедушки, со временем перестав спать больше двух часов за ночь. Он исхудал, осунулся и выглядел слегка затравленным. Под глазами четко вырисовывались темные круги, но это до тех пор, пока он не примет очередную порцию «росы». Да и снотворные таблетки помогали прийти в себя. Правда, по утрам он всё равно чувствовал себя паршиво.
Комната постепенно наполнялась настойчивым сигналом вызова. Как только ноги Данилы коснулись пола, стены вспыхнули холодным белым светом. Он лился почти отовсюду, но местами тускнели пятна, где светящееся волокно изжило свой срок.
Одна из стен озарилась ярким свечением и, спустя миг, на ней появилось несколько изображений: выпуск новостей, трансляция из третьей марсианской колонии и сводка происшествий за ночь. Старомодный телевизор вещал прямиком из стены, сливаясь с ней, когда гасили свет. Отвратительное изображение только раздражало. «И кто сейчас это смотрит?!» – каждый раз думал Данила, замечая жалкие потуги телевизионщиков заинтересовать хоть кого-то. Все необходимое он брал в Сети.
Сеть была для него всем. После смерти родителей он окончательно застрял в виртуальном пространстве, превратившись в одного из типичных жителей города. И только дед Серёжа заставлял его выглядывать в реальный мир. Он научил десятилетнего Данилку не бояться выходить за стены города, любить настоящую, живую природу, а не сгенерированную «Визусом», понимать, как устроена Сеть.
Больше чем дед Серёжа, никто из знакомых Данилы не знал о Сети. Немудрено, ведь когда-то он писал программы для первых версий виртуального пространства, пусть и сам не подозревал об этом. В молодости Сергей Анатольевич так зарабатывал себе на жизнь – продавал уникальный программный код заказчикам по всему миру. Выбор у него был невелик: или идти на войну (а воевали тогда все со всеми, и недостатка в «работодателях» для наемников не было), или зарабатывать в интернете. В отличие от младшего брата, молодой Сергей выбрал второе.
Несмотря на скудное жалование матери (отец маленького Сережки погиб на войне – он был летчиком), дети окончили школу и выучились на программистов. Хотя позднее, младший – Андрюшка – решил пойти по стопам отца, став военным. Едва получив диплом программиста, он устроился на работу в местную войсковую часть, а потом его забрали в столицу. Сережка же не мог смириться с бедностью семьи. Он не отходил от старенького компьютера круглые сутки, совершенствуя своё мастерство, пока не стал зарабатывать на продаже собственных программ разработчикам софта для гражданских роботов.
Но вскоре после появления Сети все изменилось. Войны стали утихать, как по волшебству. Каждому теперь находилось рабочее место: нужны были операторы промышленных принтеров, с помощью которых отстраивали новые микрорайоны городов, требовались разнорабочие на доставку и настройку сельскохозяйственной техники, а за хорошего программиста, способного написать алгоритм управления домом, так и вовсе шла настоящая борьба.
Так Сергей и обосновался в городе – в одном из первых мегаполисов, раскинувшихся на сотни, и даже тысячи километров. А его брат, не пожелавший приспосабливаться к новому порядку, остался с другими нечипованными в «старом мире».
Сергей поступил на работу в Специальную Службу, образованную вместе с первым сетевым городом – Московским. Это едва ли не единственный город в стране, сохранивший своё прежнее название. Остальные назывались по сторонам света или регионам, где находились. Так появились Восточный, Северный, Сибирский и остальные. За ними подтянулись и другие страны. В это же время умерла мама братьев, после чего Андрей надолго пропал.
Вернулся он, когда горожанам начали выдавать персональные чипы, которые крепились на затылок. Это было ужасно неудобно – приходилось брить волосы и носить специальные очки для использования первой версии «Визуса» – дополненной реальности.
Но терпеть неудобства пришлось недолго. Через три года чипы стали встраивать в мозг, куда вживляли небольшой разъём, напрямую связанный с нервной системой человека. А спустя ещё пару лет города окончательно отделились от остального мира. С тех пор они только росли и вбирали в себя столько людей и ресурсов, сколько могли переварить. Пока, тридцать лет назад, этот процесс не остановился. Тогда-то два брата окончательно перестали общаться.
Когда родился Данила, чипы крепили на затылок ребёнка уже в первый день жизни. С этого же момента городские серверы записывали все, что видел и чувствовал малыш. Хотя в сознательном возрасте человек сам решал, что сохранять, а что позволить запоминать мозгу. Позднее все это станет частью истории аватара – своеобразного паспорта, подтверждающего гражданство жителя города. Но это не простой документ, а полноценная виртуальная личность, взаимодействующая с другими такими же в Сети.
Через несколько лет внешний чип меняли, встраивая в голову постоянную модель. Она уже напрямую связывалась с нервной системой, забрасывая туда нужные импульсы. А те создавали в мозгу красочные образы, окутывая несуществующими запахами, имитируя холод ветра в квартире, тепло прикосновения давно почившего родственника или грохот товарного поезда во время просмотра старого фильма в Сети.
