Пролог
Можно запретить себе думать. Можно запретить дышать. Но сны никогда не спрашивают разрешения.
Подскочил в холодном поту. Майка прилипла к телу, хотя в одиночке было не жарко. Снилась кровь. Много крови. Слишком много. Она была повсюду – на одежде, руках, полу, стенах, даже потолке. Во сне я не знал, откуда она взялась. Зато наяву…
Последние дни – как ком событий, нарисованных под копирку. Подъем – еда – допрос – еда – сон. Иногда вкраплялись письма от фанатов – понятия не имею, откуда взялись, но пишут регулярно. А все по одной причине – я грохнул его. Своего лучшего друга. Выстрелил ему в лицо. И правильно сделал. Не жалею. Он был тварью.
Но кровь надоела. Мой психолог, Дарья Михайловна, или Дашутка, как её называю, убеждает, что это нормально. Что в глубине души я раскаиваюсь. Так вот – не раскаиваюсь. Пусть горит в аду, или куда там попадают спасители человечества со знаком минус.
Допросы достали. Изо дня в день одно и то же: «Александр, какие отношения у вас были с убитым? Давно ли между вами возник конфликт? Вы претендовали на изобретения Павла Воронова? Завидовали ему? Купили пистолет специально для убийства?» И так далее, и тому подобное. Мысленно желал им сдохнуть. Всей этой «милой» компании дознавателей, которые выбили бы признание и из святого. Но только святым я не был. Даже близко.
Я не отпирался, что грохнул Пашку. Сам же сдался с повинной. И дело было не в изобретении. Давно хотел стереть с его хари самодовольную ухмылочку. Спаситель мира. Остановил человечество за шаг до пропасти. Остановил мутацию. А я лишил мир светила.
Недавно вынесли смертный приговор. Меня это не пугало. Только хотелось вырваться из тюремных стен. Всегда ненавидел замкнутые пространства. Оказалось, что это тяжело – тесная камера, низкий потолок. И пустота в голове. Я потерял счет дням. Поэтому, когда на пороге появились тюремщики с постными минами и пригласили следовать за ними, даже обрадовался. Хоть какое-то разнообразие. Ноги неожиданно сделались ватными. Не понимал, что со мной. Я же не боюсь. Знал, что так и будет. Жалел, что не хватило духу застрелиться, что решил предоставить это чужим людям. Но тело не слушалось. Серые стены казались все уже. Потолок – все ниже. Страх противной мошкой пробрался в сердце. Зажужжал, напоминая, что еще несколько минут – и меня не будет. Исчезнет само воспоминание об Александре Шумском. Живые предпочтут забыть.
Но я не позволил себе рвануться. Ни один мускул не дрогнул в лице. Тот случай, когда маска так приросла к телу, что сам не помнишь, кто ты. Камера, кушетка. Прокурор, Дашутка с носовым платочком в руках – могла бы и не приходить, но нет, стоит, хлюпает носом. Раздражает. Хочется стереть с лиц безразличное выражение. Разбить их в кровь. Меня укладывают на кушетку. Монотонно звучит приговор. Реальность превращается в полуявь. Взгляд выхватывает незнакомое лицо. Почему? Наверное, потому, что этот тип отличается от остальных, как торт «Наполеон» от черного хлеба. Холеный, одетый с иголочки, в типичных профессорских очишках, с зализанными волосами. Журналист? Ученый? Любитель казней? А что, встречаются и такие.
Хорошо, что под спиной – кушетка. По телу пробежала предательская дрожь. Кто-то тормошил меня, спрашивал о последнем желании. Попросил принести сигарету. Хотелось совершить что-нибудь безумное напоследок. Кажется, я смеялся. Доктор что-то шептал прокурору. Тот кивал. Да зачем же так тянуть?
И вдруг все вышли. Остался только очкастый. Он сел рядом с кушеткой и склонился надо мной. Палач? Я думал, доктор…
- Скажите, Александр, вы хотите жить? – его слова прозвучали странно, вырвали меня из кокона оцепенения.
Хочу ли? Впервые за последние месяцы позволил себе этот вопрос. Да, хочу. А что толку?
- Так вот, - кажется, ответа от меня и не ждали. – Я могу предложить вам жизнь. Условия просты. Вы знаете, что такое виртуальная реальность?
- Миф, - пробормотал я.
- Не совсем. Завершаются разработки нового проекта. Это игра. Первая игра с полным погружением. Она называется «Сети». Нужно испытать её. Пройти от начала и до конца.
- Вы предлагаете спасти меня в обмен на то, чтобы я сыграл в какую-то бродилку? – сама вероятность казалась бредовой.
- Именно, - хищно улыбнулся очкарик. – Есть один нюанс – игроков будет много, но выживет только победитель. Остальные получат свое. Что скажете?
Повторил про себя, что уже смирился со смертью. Оказалось, не смирился. Хотелось жить. Вырваться из этой клетки. Вдохнуть воздух. Жить!
- Согласен, - ответил очкастому, хоть и понимал, что он многого не договаривает. – Когда начнем?
- Отлично. Прямо сейчас, - усмехнулся мой собеседник.
Глава 1
Алекс
Я чувствовал себя героем дешевого фантастического сериала. «Итак, мистер, сейчас вы отправитесь в виртуальную реальность. Будьте добры не сдохнуть». Конечно, очкарик ничего такого не говорил, но его мысли было несложно угадать. Меня везли по городу в машине с тонированными стеклами. По бокам сидели два амбала с каменными лицами. Это уже была игра – они не замечают меня, я не замечаю их. Лишних вопросов не задавал – к чему? Наоборот, старался вести себя тише воды, ниже травы и лучше запомнить дорогу. Мало ли? Вдруг придется уносить ноги.
Автомобиль остановился у малопримечательного дома. Ничего необычного – высокий забор, два этажа. Пройдешь мимо – и не заметишь. Мы вышли из автомобиля. Я старался не вертеть головой по сторонам. Пусть думают, что мне все равно. По большому счету, так оно и было. Но глаза жадно выхватывали детали – выложенный плитами порог, светлую прихожую, картины на стенах, ступеньки, лестницу с широкими перилами.
Мы шли через ряд комнат – роскошных, дорого обставленных. Но меня интересовала не обстановка. Я хотел понять, что может сказать дом о своем владельце. А он не говорил ничего. Богато, но тускло и безлико. Очкарик все время держался поодаль. Боялся, что нападу? Неожиданно он остановился, повернул светильник влево – и в стене открылась дверь. Профессор жестом пригласил меня в проем, за которым вниз уходили крутые ступеньки. Здесь было царство яркого больничного света дневных ламп. Я зашагал вниз, услышав, как дверь с хлопком стала на место. Тридцать две ступеньки ровно, а затем – еще один коридор, но на этот раз без признаков роскоши. Серые невыразительные стены, потолки с вделанными лампочками. Массивная железная дверь, коридор, комната. Стол, пара стульев, компьютер.
- Присаживайтесь, - махнул рукой провожатый, и амбалы оставили нас наедине.
- Хоть имя ваше скажите, - глянул я исподлобья, занимая стул.
- Можете звать меня Марк, - очкарик сел напротив и достал из ящика папку с моими данными и фото. – Вот, прочитайте контракт.
