- Сеньорита Марианна, - Альмавива шагнул вперед, выходя из тени колонны.
Качнулись темно-красные розы, и легкий ветер бросил к ногам Воронцовой алые лепестки. Она же застыла от неожиданности.
- Не ожидала вас здесь встретить, - выдохнула Марианна, надеясь, что лицо ее равнодушно и не выкажет всю ту бурю эмоций, что овладела ею.
- Тебя, - чуть резковато поправил он. – У нас в стране чаще говорят именно так.
- Хорошо, - улыбнулась Марианна.
Она – деловая женщина, ей нельзя вмешивать в работу страсть. А этот мужчина – клиент ее фирмы, с которым еще, возможно, не раз придется сотрудничать. И возможно, именно в этой проклятой сделке все дело – может, Альмавива хочет что-то обсудить, но с их менеджером общаться у него нет желания. Да что угодно может быть причиной этой встречи! Но как же тяжело объяснить это сердцу, что дикой лошадью взбрыкивает в груди!
И хочется верить, что он специально искал ее.
Но почему тогда не позвонил, должны же у него были остаться ее контакты? Как все это странно!
Он приблизился, какое-то время рассматривал ее лицо – так смотрят на красивый цветок в оранжерее – а потом прикрыл ей глаза от солнца, при этом не прикасаясь.
- Твои глаза такие светлые, что кажется – оно сожжет их. Они как бирюза. Как море.
Марианна замерла, не зная, как реагировать. Впрочем, она знала, что испанцы бывают слишком галантны и иногда эта галантность – на грани флирта.
Но почему бы и нет? Почему бы не почувствовать себя на месте героини цыганского романсеро?
Потому что курортные романы плохо кончаются.
Альмавива убрал ладонь и медленно направился к арке, украшенной цветным мавританским орнаментом и резьбой. Он сделал приглашающий жест рукой, зовя Марианну. И она, словно зачарованная, пошла с ним рядом, стараясь сохранять холодноватое выражение лица и легкую полуулыбку. Она не знала, как реагировать на его жесты и фразы, не знала, что он на самом деле думает. И почему оказался в Алькасаре в тот же день, что и она.
- Ты уже осмотрела все здесь? Или нужна экскурсия? – голос Энрике казался чуть простуженным.
- Да, я прошла все сады и галереи, мне повезло – все было открыто, даже покои королевской семьи… я уже часа четыре здесь гуляю.
Марианна продолжала идти, пытаясь не смотреть на спутника – казалось, от одного взгляда на его хищное красивое лицо она навсегда потеряет покой. И она злилась на себя – никогда не думала, что может так быстро увлечься незнакомцем. Что она знает об этом виноделе? Ровным счетом ничего. Он может оказаться помолвленным, женатым, да маньяком, в конце концов! Ведь почему-то же преследует ее по всей стране? В то, что мужчина случайно оказался в Альксасаре, не верилось. Это слишком странное совпадение. К тому же Марианна вспомнила, что на ужине он интересовался ее планами, и она говорила, что собирается именно сюда.
- У тебя еще есть время? – спросил Альмавива, беря девушку под руку хозяйским жестом, словно они были знакомы давным-давно. - Я хотел бы показать тебе одно место в Севилье, церковь де ла Каридад примечательна тем, что в ней похоронен граф де Маньяра, известный миру как Дон Жуан.
- Это было бы интересно, - Марианна не стала убирать руку, но ощутила, что от прикосновений Энрике кровь прилила к щекам. – Знаменитый сердцеед, он был легендой еще при жизни.
- На развалинах старой часовни он перед смертью построил госпиталь, - продолжил рассказ Энрике, уверенно ведя девушку к выходу из дворца, - видимо, раскаявшийся распутник хотел очиститься от пороков.
- Я слышала, этот город называли городом грехов, - Марианна бросила быстрый взгляд на Альмавиву. Но тот промолчал.
До церкви добрались быстро – Энрике на соседней с Алькасаром улочке ждал черный автомобиль, и девушка садилась в салон не без опасений, все еще не зная, стоит ли доверять этому испанцу.
Церковь оказалась не слишком далеко – на берегу реки, недалеко от арены Пласа-де-Торос-де-ла-Маэстранса. Изящный декор на фасаде, изразцы со святыми и добродетелями, по обе стороны двери – скульптуры. Все сделано со вкусом, без лишнего пафоса.
Энрике рассказывал про архитекторов и художников, которые строили и украшали госпиталь, а Марианна восхищенно разглядывала всю эту красоту.
- Здесь покоится худший из людей, который когда-либо жил на свете – так было выбито на его надгробии, - этими словами Альмавива закончил экскурсию и направился к набережной. – Надеюсь, у тебя еще есть время? Мы могли бы поужинать. Я голоден.
- Я тоже, - ответила Марианна, ловя его пристальный взгляд.
И почему-то ей показалось, что он вовсе не о еде. Странно, почему Энрике повел ее именно сюда, к церкви, построенной знаменитым ветреным любовником? Неужели это какой-то намек?.. Но решив не искать подтекстов там, где их может не быть, Марианна решительно пошла вслед за мужчиной – она ведь хотела этой встречи? Хотела. Что ж теперь испугалась?
В этом городе мореплавателей и первооткрывателей, городе отважных и смелых искателей приключений, городе известных музыкантов, в городе Дон Жуана, Фигаро и Кармен, в этом мятежном городе, пронизанном солнцем, открытом ветрам, любви и страсти, городе, познавшем все – и большую славу, и падение… В этом городе до сих пор бродят тени прошлых столетий под старыми мандариновыми деревьями. И тени эти закутаны в короткие испанские плащи, тени укрыты мантильями, тени скользят по стенам старинных зданий, чтобы исчезнуть возле Гвадалквивира, сгинув в свинцовых водах этой знаменитой реки. По стертым камням мостовых, вдоль набережной с ее редкими деревьями и старинными мостами, как когда-то все эти тени, идут люди, и туристов в это жаркое августовское время не так и много, основной поток хлынет в сентябре… Но Марианна даже рада, что приехала именно сейчас – ведь иначе ее могли не направить на встречу с виноделом, и она могла никогда не встретить этого мужчину.
Значит ли для него что-то эта встреча и эта прогулка по вечерней Севилье? Марианна бросила быстрый взгляд на Энрике, увлеченно рассказывающего ей какую-то городскую легенду про погибшего матадора. Если бы ничего не значило их знакомство, то разве искал бы он ее здесь, в этом городе греха и корриды, городе страсти и старины? Не мог он просто так оказаться в Алькасаре именно тогда, когда там была она. Не верила Марианна в такие совпадения.
И пока Энрике рассказывал о матадорах и корриде – что было большой редкостью для испанца, ведь бои быков повсеместно попадали под запреты, и это была весьма болезненная тема для местных – Марианна пыталась по его лицу и фразам понять, что же он думает о ней и их встрече, якобы случайной. Если Альмавива решился говорить о корриде, это значит… Да это может ничего не значить, оборвала эту мысль Марианна, внезапно на себя разозлившись. Размечталась! О чем? О том, что случайный знакомый, вероятно, ищущий приключений, зная, что скоро она покинет страну, увлекся ею настолько, чтобы… Чтобы – что? Влюбиться?.. Да нет, не просто так он начал экскурсию с церкви Дон Жуана, это был явный намек на флирт, не требующий обязательств. И она, Воронцова, будет совершенной идиоткой, если сейчас даст волю своему сердцу.
