– У вас что-то произошло? Он редкостный жмот, чтобы выбить из него неограниченный кредит, нужно угрожать его жизни.
– Я ничего из него не выбивала, он сам прекрасно справился, – она подыгрывала себе, подчёркивая каждое слово ритмом, выходило забавно и несерьёзно, Анди улыбнулся:
– Тем лучше. Что вы хотели бы примерить? Я бы на вашем месте разорил его к чёртовой матери, скупив полмагазина.
«Мастер маркетинга.»
– Отличный план, куплю, пожалуй, метеорит, – кивнула Вера.
– Зачем он вам? – округлил глаза Анди, Вера с наигранным равнодушием пожала плечами:
– Мне – совершенно незачем. Но его хочет кое-кто, кто его не получит и будет очень зол.
– Вы всё-таки поссорились? Я должен был догадаться, – он взял со стены самую тонкую кисть, достал из ящика брусок тёмно-синей краски и тонкий кувшин с чем-то ароматным, капнул этим на брусок, стал с видимым удовольствием водить кистью, размазывая каплю по бруску, тихо сам себе улыбаясь. Вера опять стала наигрывать полузабытую мелодию, Анди поднял на неё хитрый взгляд и шепнул: – Что он натворил? Запретил вам идти на бал, да? Запер дома на сто замков, убеждая, что это ради вашей безопасности, а на самом деле для того, чтобы ничей взгляд не касался вашей красоты, да?
Вера пожала плечами, тихо сказала, вплетая слова между касаниями струн:
– Он и раньше так делал, и я ему даже верила.
– И почему перестали? Он попался на вранье, да? Или сам пошёл "касаться красоты" в другом месте?
Вера промолчала, но Анди всё равно что-то понял, вытаращился как рак, и слабым шёпотом выдохнул:
– Да ладно? Взглядом или..?
– А какая разница? – она улыбнулась пластмассовой улыбкой манекена, он опустил глаза, стал размешивать краску активнее. Остановился и сказал:
– Вы уверены, что не ошиблись? Шен не ходит в красный квартал, принципиально, уже много лет.
– Он просто не афиширует.
– Наверное, у него была причина, – Анди открыл альбом на чистой странице, медленно провёл изогнутую линию, вопросительно посмотрел на Веру: – Если окажется, что у него была причина, вы его простите?
«Ещё один засланный казачок.»
Она криво усмехнулась и вздохнула:
– Мне глубоко плевать на любые причины, и глубоко плевать, были ли вообще у него причины, если мужчина не приходит ночевать, а утром приходит с ароматом чужих духов – он будет наказан, даже если он ни в чём не виноват, и даже если это обойдётся мне в баснословную сумму, мне не жалко, я хочу видеть, как он будет трястись от злости, потому что нечего делать из меня дуру, я этого не люблю. Сколько вы хотите за метеорит?
Он улыбнулся и провёл ещё одну линию, помолчал и улыбнулся ещё довольнее:
– Вы планируете его перепродать?
– Нет, зачем? Я его даже забирать не буду. У господина "я люблю всё самое лучшее в мире" скоро день рождения, к тому моменту мы, скорее всего, помиримся, и я ему его подарю, пусть охренеет. А до этого можете просто убрать камень в подвал и говорить всем, что продали его.
– Какое коварство, – с довольным видом качнул головой Анди, Вера улыбнулась и запела высоким детским голосом:
– Маленькой девочке холодно зимой, милую девочку я возьму домой.
Анди рассмеялся, с предвкушением прикрыл глаза и прошептал:
– Ну наконец-то и на Шена нашлась управа, как долго я этого ждал.
Она улыбнулась и стала играть что-то задорно-валлийское, он рассмеялся:
– Раздери меня демоны, я продам вам метеорит! Газетчикам назову завышенную цену, а вам сделаю скидку. – Подумал и вкрадчиво шепнул: – Два миллиона.
Вера мягко погладила струны, извлекая звук ползущей по горам серебряных монет змеи, улыбнулась Анди:
– Знаете, я так не люблю торговаться. Давайте вы за меня и за себя будете говорить, а я буду вам играть и петь? – прикрыла глаза и запела мягко и медленно, как колыбельную: – А мы летим орбитами, путями неизбитыми, прошит метеоритами простор*… Это правда метеорит?
Он пожал плечами:
– Так говорят легенды. Над миром пролетал Золотой Дракон, зацепил крылом звезду, и на землю упало несколько его чешуек, они раскололись и разлетелись по всему миру, их везде находили и обрабатывали по-своему, давали разные названия и придумывали разные легенды. В Ридии есть осколок в форме треугольной чешуйки с ладонь размером, его называют Парусом Золотой Ладьи, в честь легенды про их местного бога-мореплавателя. А мой кусок называют Звездой Дракона.
– Почему?
– Потому что там внутри фигура чёрного дракона.
– Но там конь.
Анди рассмеялся, заглянул ей в глаза с таким выражением, как будто видит её насквозь:
– Весь мир, кроме вас с Шеном, видит там дракона.
Она тихо рассмеялась, опять закрыла глаза и запела:
– Оправдан риск и мужество, космическая музыка вплывает в деловой наш разговор**… Миллион.
– Грабёж! – выровнялся Анди, Вера запела громче:
– В какой-то дымке матовой, Земля в иллюминаторе, вечерне-ранняя заря… А сын грустит о матери, а сын грустит о матери, ждёт сына мать, а сыновей – Земля… Это песня о космонавтах.
– Кто это? – не особенно заинтересованно спросил Анди, Вера улыбнулась:
– Это люди, которые водят космические корабли. Как в море, только в космосе. Корабль прикреплён к ракете, которая разгоняет и выбрасывает его вертикально вверх, за атмосферу, там нет гравитации и всё парит…
– Да ладно, – округлил глаза Анди, Вера медленно кивнула, он прошептал: – Чёрт…
Она улыбнулась и продолжила петь:
– И снится нам не рокот космодрома, не эта ледяная синева, а снится нам трава, трава у дома… Они там проводят по полгода, на орбите, без гравитации, без возможности выйти, круглосуточно на работе, отважные люди. Только маленький тесный корабль, команда, и вид на планету за иллюминатором, маленькую такую, круглую, далеко внизу. И солнце всходит-заходит каждые полтора часа. Я в детстве хотела строить космические корабли, но потом подросла и решила, что это слишком сложно, этому нужно отдать жизнь. Самый крутой строитель кораблей, кроме них, ничего не имел – ни семьи, ни детей. Зато у него был космос. Как думаете, оно того стоит?
Анди отложил кисть и потёр лицо, печально кивнул:
– Ладно, миллион. Чёрт.
Она смотрела на вставшие дыбом волоски на его руках, улыбалась и играла в том же ритме:
– Стоит или нет?
– Не стоит, – он поправил рукава и взял кисть, добавил неуверенную линию, поморщился и перевернул страницу: – Личное счастье важнее профессиональной реализации, я это по себе знаю. Я опоздал на свадьбу из-за важной сделки, семья невесты оскорбилась и разорвала помолвку. Я достиг многого, я достиг таких высот, о которых тогда мечтать не смел. Но я до сих пор жалею.
Она заглушила струны. Он поднял на неё глаза, смутился и сразу опустил, она видела, что он жалеет о том, что не промолчал.
– Неужели вы женились по любви? Мне тут изо всех сил пытаются внушить, что цыньянские женщины – суть ходячие инкубаторы, и говорить с ними не о чем, и видятся жених с невестой перед свадьбой один раз, и разговаривают десять минут в день.
